21 марта 2010 г. МГУ им.М.В.Ломоносова

Е.А. Осокина, кфн, ИРЯ им.В.В.Виноградова РАН

Творческое наследие Ф.М.Достоевского:

эстетическое восприятие текста и лингвистическая статистика.

Разработка теории текста, включающая и лингвистику текста, ведется давно. Знаменитый филолог и философ А.А.Потебня (1835-1891), со своей ключевой работой «Мысль и язык», жил и работал во времена Достоевского (1821-1881) и уже тогда говорилось о различных уровнях организации и восприятия текста, о прочтении скрытого смысла и о «программировании» восприятия различными вербальными и невербальными средствами. Ф.М.Достоевский, открытый, по его же словам, как всякий русский человек всему новому, безусловно знал о работах харьковского профессора. Сказать, стремился ли Достоевский к сознательной кодировке текста, организовывая его восприятие, довольно сложно и вряд ли необходимо, но попытаться посмотреть, как текст организован на разных уровнях, попытаться выявить некоторые соотнесения и закономерности весьма заманчиво. Особенно с текстами Ф.М.Достоевского, оценка творчества которого и по сей день противоречива и неоднозначна, но при безусловном признании его гениальности и профетичности. Показательным был проведенный несколько лет назад опрос разных по возрасту, полу и образованию людей на тему «ЛЮБИТЕ ЛИ ВЫ ДОСТОЕВСКОГО И ПОЧЕМУ?» Оценки разнятся от восхищенно-положительных до злобно-отрицательных, от признания пророка-учителя на все времена до низведения до больного кликуши-бытописателя, высвечивающего все темные стороны человеческого сознания и образа жизни и облекающего все это в детективную форму.

Источником признания и положительных оценок наследия Достоевского служит знание и глубокое понимание читателем своей культуры, основывающееся на знании христианской и, конечно же, православной традиции во всей ее полноте, то есть не только письменной, но и ритуальной богослужебной и бытовой. Источником отрицательных оценок и неприятия наследия Достоевского служит, как правило, незнание его творчества, незнание христианской культуры, просто незнание жизни и использование чужих, расхожих оценок, тех, которые на слуху и на виду в литературном обиходе и которые в большинстве своем происходят из оценок менее одаренных недоброжелателей-современников Достоевского, а также из оценок В.В.Набокова, собранных в его лекции о писателе (статья на эту тему также после доклада в Старой Руссе уже  опубликована в интернете и скоро будет опубликована в нашем сборнике, в которой показано, что отрицательные оценки используются Набоковым как прием для отдания должного гению искусства).

Теория текста в современных условиях компьютеризации лингвистических исследований позволяет привлекать статистические лексикографические материалы и делать выводы на конкретных фактических данных, а не на собственных домыслах. Хотя без этого тоже не обойтись при восприятии текста. Важно, чтобы объяснение того или иного восприятия основывалось на знании. Самым наглядным и доступным представлением о лексике текста является его словник.  Для подтверждения или опровержения позиционирования Достоевского как христианского писателя решено было обратиться к двум лексиконам, двум словникам – статистическому словарю языка Достоевского (43 тыс. слов) и симфонии (словарю-указателю приблизительно из 6-7 тыс. – с вариантами словоформ около 14 тыс. - слов) к Священному Писанию – и сопоставить их для начала на лексическом уровне без учета частоты употребления. Такие ограничения в эксперименте связаны с отсутствием в данный момент возможности сопоставлять эти огромные по объему лексикографические материалы в электронном варианте. Необходима особая база данных и программа статистической обработки словников с учетом разных позиций. Пока сопоставление производилось по алфавитному порядку, просмотрена была только часть стат/словника в 2 тыс. слов алфавитного отрезка А-Б, которая по статистическим законам достаточна, чтобы выявить закономерность соотношения. Она равна приблизительно 12%, то есть по лексическому составу почти вся библейская лексика входит в лексикон Достоевского и составляет пласт в 12% без учета частотности употребления этих общих слов и там и там. С учетом – в будущем – частотности словоупотребления вряд ли это соотношение превысит 30% (для художественных текстов), скорее даже останется на уровне до 15% (для общего корпуса).

При знакомстве с составом лексики, представленной в таблице, можно увидеть, что общие для словаря Достоевского и библейского являются слова нормированного литературного языка в его базовом варианте; слова из симфонии, которые не используются Достоевским, как правило обособленные, не понятные для современников, связанные с незнакомыми реалиями или не взятые писателем по специальным соображениям. А вот слова из лексикона Достоевского, отсутствующие в симфонии, кроме того, что превышают по количеству библейские, отражают новые реалии и новые заимствования, словообразовательно связанные – через французский язык – с латинскими корнями, а также с тюркскими заимствованиями и с собственно русской лексикой.  

На что обращается внимание – сознательно и подсознательно, – когда мы читаем текст? В работе Н.С.Валгиной «Теория текста» (М., 2003) представлена теоретическая  и терминологическая база оценки текста, позволяющая определять  разноуровневое восприятие текста, обусловленное как возможностями читателя, так и приемами автора.

Есть привычный, ординарный уровень (пласт), есть непривычный, экстраординарный, уровень. Эти уровни-пласты различны в разных культурных ситуациях и при разном кругозоре, то есть пара «ординарный/экстраординарный» меняется в зависимости от культурно-образовательного контекста. Без особого внимания и оценки на сознательном уровне остается привычный, ординарный пласт, который воспринимается подсознанием, а оценочным оказывается экстраординарный пласт, который важен еще и в плане узнаваемости. Об авторском тексте, то есть о писателе, в синхронии будут судить по экстраординарному уровню, в основном вербальному, лексическому, но также будут испытывать воздействие невербального уровня, авторских приемов, которыми тот может пользоваться для скрытого воздействия на читателя и формирования его восприятия.  В диахронии о писателе и о культуре будут судить по ординарному, основосодержательному пласту, как правило не отраженному в основных оценках современников. Так появляется двойная оценка и двойственное восприятие, подкрепляемое индивидуальным неоднозначным восприятием текста, формируемым как самим читателем с его уровнем, так и писателем, использующим невербальные способы организации текста. При резком расхождении оценок, как в случае с наследием Достоевского, следует предположить их неистинность, даже ложность, что обусловливается незнанием текста и использованием чужих оценок, не соотносимых с современной культурой.

Получается интересная для восприятия наследия Достоевского картина:

- если массовая оценка связана с вниманием к христианскому пласту как экстраординарному, то на тот момент не эта составляющая является базовой для культуры, так как не она оказывается в центре внимания, а то, что не привлекает внимания, как раз и составляет основу, является ординарной для массового сознания и культуры;

- если внимание устремлено на детективно-бытовую темную сторону жизни, на болезненность и психологизм, то именно это и является экстраординарным для культуры, привлекающим внимание, но не составляющим ядро, основу культуры, которая на тот период представляет собой то, что не отмечается, то есть религиозную основу, а именно христианско-православную.

В текстах Достоевского во второй трети XIX в. базовая составляющая – а это вся библейская лексика – не воспринимается из-за своей естественности для сознания и  смысловой основы для культуры. Воспринимается и оценивается тот лексикон и те реалии, которые являются экстраординарными, выходящими за пределы христианско-православной основы – это бытовой, нигилистический, психологический, сниженный социальный пласт, формирующий представление о Достоевском как о бытовике-детективщике, психологе, реалисте, выставляющем напоказ все закоулки человеческой души, и т.д. Откуда же возникает такая оценка, как «пророк», с явной отсылкой к библейскому тексту? Дело в том, что Достоевский как настоящий мастер и «гений искусства» (по словам В.В.Набокова) направляет сознание проницательных и обладающих знанием читателей к базовому для того времени тексту невербальными средствами, а именно:

1) сюжетом – интрига разворачивается вокруг и в связи с размышлениями об Истине и Христе;

2) структурой фразы – это фигуры речи: параллелизмы и градации, – и структурой как одного произведения, где структура службы является основой для литературной формы, так и нескольких - пяти больших произведений Достоевского, - воспринимаемых в едином круге и соотносимых с тремя богослужебными кругами.

            Таким образом создается основа двойственного восприятия читателем: поверхностный психологически-бытовой уровень, сквозь который видится глубинный, вечный, составляющий основу бытия. И эта двойственность восприятия закрепляется и передается в культуре от одной формы – другой. Это же способствует и формированию – при желании – двойственного облика и самого писателя. Но в вечном круге бытия, в Культуре и в сознании и душах просвещенных носителей своей культуры Достоевский всегда пророк и провозвестник Истины и Христа, певец человека – творения Божия.

 

ЛИТЕРАТУРА

Валгина Н.С. Теория текста. Учебное пособие. М., 2003.

Выготский Л.С. Мышление и речь. М., 1934.

Захаров В.Н. хРИСТИАНСКИЙ РЕАЛИЗМ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ (ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ) // ЕВАНГЕЛЬСКИЙ ТЕКСТ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 18-20 ВЕКОВ. цИТАТА, РЕМИНИСЦЕНЦИЯ, СЮЖЕТ, МОТИВ, ЖАНР. СБ. СТАТЕЙ. ВЫП.3. ПЕТРОЗАВОДСК: ПЕТРГУ, 2001. С.5-20.

захаров В.Н. является ли христианский всего лишь конфессиональным признаком? полемические возражения К.а.степаняну // достоевский и современность. материалы xxii международных старорусских чтений 2007 года. вел. новгород, 2008. с.321-332.

Осокина Е.А. ПАРАЛЛЕЛИЗМ: РИТОРИКА ИЛИ ПОЭТИКА, ПРОЗА ИЛИ СТИХ, ОСОБЫЙ ПРИЕМ ИЛИ СИСТЕМА? // lenazar.narod.ru/ СТАТЬИ.

Осокина Е.А. Любить или не любить Достоевского (Наблюдения над чтением и восприятием текста) // lenazar.narod.ru/ СТАТЬИ.

Осокина Е.А. ЕЩЕ РАЗ О ЛЮБВИ И НЕЛЮБВИ К ДОСТОЕВСКОМУ: В.НАБОКОВ О ДОСТОЕВСКОМ // lenazar.narod.ru/ СТАТЬИ.

Осокина Е.А. МЕСТО «ВЕЛИКОГО ИНКВИЗИТОРА» В КРУГЕ ПЯТИ КНИГ // lenazar.narod.ru/ СТАТЬИ.

Потебня А.А. Мысль и язык. М., Лабиринт, 2007.

Преподобный Иустин (Попович). Православная философия истины: Статьи. Пермь: ПО "Панагия", 2003. Пер. с сербского: иеромонах Анфим (Свято-Троицкая Сергиева Лавра).

Симфония или словарь-указатель к Священному Писанию Ветхого и Нового Завета. Под ред. митрополита Питирима. Издание Московской патриархии, 1988. Т.1-й: А-Г.

 Шайкевич А.Я., Андрющенко В.М., Ребецкая Н.А. Статистический словарь языка Достоевского. М.: Языки славянской культуры, 2003.

 

 

К ДОКЛАДУ

Слова из Симфонии, отсутствующие в част-ке Д-го	Слова из част-ка, отсутствующие в Симфонии	Общие слова
1.                  Авва 2.                  Агат 3.                  Аир 4.                  Алой, алойный 5.                  Алчба 6.                  Алчущий 7.                  Амвон 8.                  аметист 9.                  Аминь 10.              Анака 11.              Анис 12.              Апостольство 13.              Арфы 14.              Аспид 15.              Ассарий (монета) 16.              Багряница 17.              Бальзамировать 18.              Бальзамический 19.              Барс (+Барсов) 20.              Бат (мера веса) 21.              Бдительный 22.              Бдолах (камень) 23.              безбрачный 24.              безвидна 25.              бездейственный, -о 26.              бездождие 27.              беззаконник 28.              белильщик 29.              бердыш 30.              бесславить 31.              бесславящие 32.              бесчинствовать 33.              бийца (боец в драке) 34.              благовествование 35.              благовествовать 36.              благовестник 37.              благодать Божия 38.              благодеявшая 39.              благолепие 40.              благопоспешит 41.              благопотребный 42.              благосердый 43.              благотворение 44.              благотворитель 45.              благоугодный 46.              благоугождение 47.              благоуспевать 48.              благоуспешно 49.              благоуспешный 50.              благоустроение 51.              благоустройство 52.              благоутробие 53.              благоутробный 54.              блевотина 55.              блеклый 56.              блеклость 57.              блеяние 58.              блистание 59.              блудить 60.              блудник 61.              блудно 62.              блудодеяние 63.              блужение 64.	Абажур Аббат Абвахта Аблакат Аблакатишка Аберрация Абонироваться Абордировать Абрикос Абрютировать Абсентеизм Абсолют Абструзный Абсурд Абшид Аванпост Аванс Авантюрист Август Августейший Авенантненький Авось Австро-Венгрия Автобиография Автограф Автодафе Автомат Автономия Автор Авторитет Ага Агент Агитатор Агония Адамант Адвокат Адепт Администратор Адрес Адресный стол Адъютант Аж(но) Азарт Азбука Азиат Ай-ай-ай Академик Акация Акварель Аккомпанемент Аккорд Аккуратно Аксельбант Аксессуар Аксиома Акт Актер Активный Актриса, актрисочка Аккурат Акушер Акцент Акцизный Акционер Акция Алгебра Александр Алексей Алжирский Аллах Аллегория Аллея Алый Альбом Альгамбра Альманах Альпы Альфонс Амазонка Амбар Амбиция Америка Амнистия Амуниция Амур Анализ Аналогия Анамеднись Ананасовый Анархия Анатомия Анахронизм Ангажировать Английский Англомания Аневризм Анекдот Аничков мост Аноним Антагонизм Антинародный Антракт Антрепренер Антресоль Антропофагия Анфизема Анфилада Апатия Апелляция Апельсин Аплодисмент Апломб Апогея Аполлон Аполог, апологист Апоплексия Апофеоза Аппетит Апрель Аптека Арап Арбуз Аргумент Арена Аренда Арест, арестант  Арийский Аристократ Аристотель Арифметика Ария Арка Аркада Аркан Армия Армяк Армянин Артель Артерия Артиллерия Артист Археологический Архив Архиерей Архиепископ Архипелаг Архитектор Аршин Асессор Ассигнация Ассимилировать Ассоциация Ассюрировать Астролом Астроном Ась Атака Атаман Атанде Атеист Атлас Атлетический Атмосфера Атом Атрибут Атташе Аттестат зрелости Аттестация Ату Аудиенция Аудитория Аудиторша Аукцион Афера Афины Афиша Афон Афоризм Африка Афронт Аффект Аффильировать Ахать Ахи Ахинея Баба Бабушка Бабьё Баварский Багаж Багрянородный Базар Бездействие Базель Байгуш Байрон Бакалея Бакенбард Бакены Баклуши Бакунин Бал Балаган Балалайка Баланс Балансе Балбес Балет Балканы Балкон Балл Баллада Баловать, баловница  Бальзак Балюстрада Балясина Банк, банка Банкет Банкир, банкирша Банкротство Банный Бант Бар Барабан Барак Барин, барич Барка Барнаул Барометр Барон, баронесса Беззаконница(-ость) Безначалие Белила Белильце Бесплотный Бессилие Бессильно Бесчиннейший Бешеный Битье Благодушнейший Благоприобретенный Благоприятствовать Благородно-развязный Благостыня Благотворительница Благоуханный Благочинный (сущ.) Блекнуть Блеять Ближний (прил.) Бляха Бобок Бобыль Бобр	1.                  Авраам 2.                  агаряне 3.                  Агнец 4.                  Ад 5.                  Адам 6.                  Адский 7.                  Акриды 8.                  Алебастр*(нет в Симф. – алавастр?) 9.                  Алый 10.              Алкать 11.              Аллилуйя 12.              Алмаз 13.              алчный 14.              алтарь 15.              Альфа (1) 16.              Анафема 17.              Ангел 18.              Ангельский 19.              антихрист 20.              Апокалипсис 21.              Апостол 22.              араб 23.              аравитянин 24.              Аромат 25.              Ароматный 26.              Архангел 27.              Ах 28.              Бабьи 29.              Бабка 30.              Багор (1) 31.              Багровый 32.              Бальзам 33.              Баня 34.              Баран 35.              Бараний 36.              Басня 37.              Башня 38.              Бдение 39.              Бег 40.              бегать 41.              бегемот 42.              беглец 43.              бегство 44.              беда 45.              бедность 46.              бедный 47.              бедняк 48.              бедро 49.              бедственный 50.              бедствие 51.              бедствовать 52.              бежать 53.              безбоязненно 54.              безвинно 55.              безвкусно, -ейший 56.              безводный (Д1) 57.              безгласный 58.              бездействен- 59.              бездетный 60.              бездушный 61.              беззаботный 62.              беззаконие (++С) 63.              беззаконный 64.              безызвестный (Д1) 65.              безлюдный 66.              безмолвный 67.              безмолвие 68.              безмолвно 69.              безмолвствовать(Д1) 70.              безнаказанно, -ость 71.              безопасный,-о,-ость 72.              безответный 73.              безрассудный,-ство 74.              безукоризненно 75.              безумие 76.              безумный,-о 77.              безумство 78.              безумствовать(Д1) 79.              безуспешно (Д1) 80.              белее 81.              белый 82.              берег 83.              берегись 84.              беречь 85.              бережлив(ый) (Д1) 86.              беременность 87.              беременная 88.              беру (брать) 89.              бес 90.              беседовать 91.              бесконечный,-о 92.              бесноватый 93.              бесноваться 94.              бесовский 95.              беспечный 96.              бесплодный,-о 97.              беспокоить,-ся 98.              беспокойство 99.              бесполезный 100.          бесполезность 101.          беспомощный 102.          беспорочный 103.          беспорядок 104.          беспорядочный 105.          беспощадный 106. беспрекословно 107. беспрестанно 108. беспристрастный,-а 109. беспутный 110. бессильный 111. бесславие 112. бессловесный 113. бессмертие 114. бессмысленный 115. бессознательно 116. бесстрашный 117. бесстыдный 118. бесчестие 119. бесчестный,-о 120. бесчинство 121. бесчисленный 122. бесчувствие 123. бешенство 124. бив(ать) 125. биение 126. бить 127. битва 128. битый 129. биться 130. бич 131. бичеватель (Д1) 132. бичевать 133. благо 134. благой 135. благовестить 136. благоволение 137. благоволить 138. благовоние (1) 139. благовонный 140. благоговейный 141. благоговеть 142. благоговение 143. благодарение 144. благодарить 145. благодарный 146. благодарность 147. благодарственный 148. благодаря 149. благодать 150. благодатный 151. благоденствие 152. благоденствовать 153. благодетель 154. благодеяние 155. благодушествовать 156. благодушный 157. благолепный 158. благомыслящий 159. благонравный 160. благообразный 161. благополучие 162. благополучный 163. благопристойно 164. благоприятный 165. благоразумие 166. благоразумно 167. благоразумный 168. благорасположение 169. благородный 170. благосклонный 171. благосклонность 172. благословение 173. благословенно 174. благословенный 175. благословить 176. благословлять 177. благосостояние 178. благость 179. благостыня 180. благотворить 181. благотворно 182. благоугодно 183. благоустроенный 184. благоустроивать 185. благоухание 186. благочестиво 187. благочестивый 188. благочестие 189. благочинно 190. блаженно 191. блаженный 192. блаженство 193. бледный 194. блеск 195. блеснуть 196. блестки 197. блестящий 198. ближний (сущ.) 199. близ 200. близкий 201. близнец(ы) 202. близко 203. блистать 204. блистательный 205. блоха 206. блуд 207. блудилище 208. блудница 209. блудный 210. блудодейство(-ие) 211. блудодействовать 212. блуждать 213. блюдо 214. блюдет (блюсти) 215. блюститель 216. боб                                                               * Группа на «благо-» представлена очень полно

ПРИЛОЖЕНИЯ

I

В работе Н.С.Валгиной «Теория текста» (М., 2003) представлена теоретическая  и терминологическая база оценки текста, позволяющая определять  разноуровневое восприятие текста, обусловленное как возможностями читателя, так и приемами автора.

Для характеристики содержательной стороны текста, его семантики, важным оказывается вопрос о соотношении понятий «значение» и «смысл». Под смыслом применительно к вербальному тексту и, в частности, к минимальной единице этого текста понимается целостное содержание какого-либо высказывания, не сводимое к значениям составляющих его частей и элементов, но само определяющее эти значения. Поскольку каждое слово как часть или элемент высказывания в составе этого высказывания проявляет одно из возможных своих значений, то рождение общего смысла представляет собой процесс выбора именно этого необходимого для данного контекста значения, т.е. необходимого для получения искомого смысла целого высказывания. Значит, именно смысл актуализирует в системе значений слова ту его сторону, которая определяется данной ситуацией, данным контекстом.

Различие «смысла» и «значения» было отмечено в отечественной психологии еще в 30-е годы XX в. Л.С. Выготским («Мышление и речь», 1934). «Если «значение» слова является объективным отражением системы связей и отношений, то «смысл» – это привнесение субъективных аспектов значения соответственно данному моменту и ситуации».

Именно это различие и дает возможность автору текста, оперируя значениями языковых единиц, конструировать необходимые ему смыслы. Причем индивидуальная заданность смысла не обязательно должна быть определенной. Возможен расчет и на двусмысленность и многоплановость текста и соответственно его прочтения, а также одновременно прочтения поверхностного и глубинного. Смысл, лежащий на поверхности текста или его компонентов, более объективно привязан к значению его (или их) составляющих высказываний. Глубинный смысл более индивидуален и менее предсказуем.

Надо сказать, что есть тексты, которые рассчитаны на однозначность восприятия, инотолкования им противопоказаны по своей сути. Это тексты нехудожественные (научные, деловые). В таком случае двойной смысл или просто неясность, неопределенность смысла означает несовершенство текста, его недостаточную отработанность. В случае же художественного текста наличие глубинного смысла или подтекста создает особую значимость произведения, его индивидуально-художественную ценность. Как и отчасти исчезновение смысловой определенности текста, особенно в тексте поэтическом.

Средства перевода уровня внешних, поверхностных значений на уровень внутреннего смысла могут быть различные – это часто невербализованные средства: фоновые знания, паузы, интонация, пунктуация. Это и особые синтаксические структуры, в частности парцелляция.

………………………………………………….

Конфликт между открытым текстом и внутренним смыслом, как уже было сказано, особенно характерен для художественного текста, поскольку подчас за внешними событиями, обозначенными в тексте, скрывается внутренний смысл, который создается не столько самими событиями, фактами, сколько теми мотивами, которые стоят за этими событиями, мотивами, которые побудили автора обратиться к этим событиям. А поскольку мотивы скорее угадываются, чем «прочитываются» в тексте, то они могут оказаться разными для разных читателей. Ведь и читатель имеет свой взгляд на вещи. И он не обязательно совпадает с авторской трактовкой. И поэтому вероятность появления одного определенного смысла (для автора и читателя) крайне низка. Чтобы разобраться в таком тексте, требуется активный анализ, сличение элементов текста друг с другом. Значит, мало понять непосредственное значение сообщения в тексте, необходим процесс перехода от текста к выделению того, в чем состоит внутренний смысл сообщения.

Процесс декодирования значения сообщений и затем понимания общего смысла текста всецело связан с речемыслительной деятельностью читателя, в этом процессе именно он оказывается главным звеном в триаде «автор – текст – читатель».

 

II

Письмо Н.Н. Страхова Л.Н. Толстому

Письмо от 28 ноября 1883 года набрано по изданию «Переписка Л.Н.Толстого с Н.Н.Страховым. Пб., 1914».

 

Такие сцены были с ним беспрестанно, потому что он не могу удержать своей злости. Я много раз молчал на его выходки, которые он делал совершенно по-бабьи, неожиданно и непрямо; но и мне случалось раза два сказать ему очень обидные вещи. Но, разумеется, в отношении к обидам он вообще имел перевес над обыкновенными людьми, и всего хуже то, что он этим услаждался, что он никогда не каялся до конца во всех своих пакостях. Его тянуло к пакостям и он хвалился ими. Висковатов стал мне рассказывать, как он похвалялся, что :::::::::::: Заметьте при этом, что при животном сладострастии, у него не было никакого вкуса, никакого чувства женской красоты и прелести. Это видно в его романах. Лица наиболее на него похожие — это герой Записок из Подполья, Свидригайлов в Прест. и Нак. и Ставрогин в Бесах; одну сцену из Ставрогина (растление и пр.) Катков не хотел печатать, но Д. здесь ее читал многим. 

При такой натуре он был очень расположен к сладкой сентиментальности, к высоким и гуманным мечтаниям, и эти мечтания — его направление, его литературная муза и дорога. В сущности, впрочем, все его романы составляют самооправдание, доказывают, что в человеке могут ужиться с благородством всякие мерзости. 

Как мне тяжело, что я не могу отделаться от этих мыслей, что не умею найти точки примирения! Разве я злюсь? Завидую? Желаю ему зла? Нисколько; я только готов плакать, что это воспоминание, которое могло бы быть светлым, только давит меня! 

Припоминаю Ваши слова, что люди, которые слишком хорошо нас знают, естественно не любят нас. Но это бывает и иначе. Можно, при [долгом] близком знакомстве узнать в человеке черту, за которую ему потом будешь все прощать. Движение искренней доброты, искра настоящей сердечной теплоты, даже одна минутка настоящего раскаяния — может все загладить; и если бы я вспомнил что-нибудь подобное у Д., я бы простил его и радовался бы на него. Но одно возведение себя в прекрасного человека, одна головная и литературная гуманность — Боже, как это противно! 
Это был истинно несчастный и дурной человек, который воображал себя счастливцем, героем и нежно любил одного себя. 

Так как я про себя знаю, что могу возбуждать сам отвращение, и научился понимать и прощать в других это чувство, то я думал, что найду выход и по отношению к Д. но не нахожу!