Байкальский форум. 8 августа. 2012.

Е.А. Осокина (Москва)

 

К пониманию Богообразности мира или Божественного Примирения

как основе творческого метода Достоевского

(Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ № 11-04-00441а)

 

"Не противьтесь мысли Божией". (БрК 289)

Материал, предлагаемый в качестве доклада, является частью работы, посвященной феномену уникальных слов в художественных произведениях Ф.М. Достоевского и их роли в понимании авторского слова. Как сами слова, так и ассоциативное поле восприятия выписывают православную "картину мира" творчества Достоевского.

Всем специалистам – и многим неспециалистам тоже – известна фраза Достоевского о «мимоидущем лике земном». Интересно посмотреть, кому или чему она обязана своим существом.

Сам текст этой главы представляет большой интерес для читателя и еще не прочитан. Воспоминания автора, «наложенные» на воспоминания главного положительного героя, облечены в форму пересказа ветхозаветной книги Иова из детской книжки Достоевского «Сто четыре священные истории Ветхого и Нового Завета». Такое соположение определяет композиционный и смысловой строй этой главы, результатом прочтения которой становится преобразование ветхого человека в нового и утверждение Божественной истины. («Сперва стень, потом – истина» - СлоЗиБ мтрп Илариона.)

б) О священном писании в жизни старца Зосимы

…Отцы и учители, пощадите теперешние слезы мои — ибо всё младенчество мое как бы вновь восстает предо мною, и дышу теперь, как дышал тогда детскою восьмилетнею грудкой моею, и чувствую, как тогда, удивление, и смятение, и радость. И верблюды-то так тогда мое воображение заняли, и сатана, который так с богом говорит, и бог, отдавший раба своего на погибель, и раб его, восклицающий: «Буди имя твое благословенно[1], несмотря на то, что казнишь меня», — а затем тихое и сладостное пение во храме: «Да исправится молитва моя»[2], и снова фимиам от кадила священника и коленопреклоненная молитва! С тех пор — даже вчера еще взял ее — и не могу читать эту пресвятую повесть без слез. А и сколько тут великого, тайного, невообразимого! Слышал я потом слова насмешников и хулителей, слова гордые: как это мог господь отдать любимого из святых своих на потеху диаволу, отнять от него детей, поразить его самого болезнью и язвами так, что черепком счищал с себя гной своих ран, и для чего: чтобы только похвалиться пред сатаной: «Вот что, дескать, может вытерпеть святой мой ради меня!» Но в том и великое, что тут тайна, — что мимоидущий лик земной и вечная истина соприкоснулись тут вместе. Пред правдой земною совершается действие вечной правды. Тут творец, как и в первые дни творения, завершая каждый день похвалою: «Хорошо то, что я сотворил», — смотрит на Иова и вновь хвалится созданием своим. А Иов, хваля господа, служит не только ему, но послужит и всему созданию его в роды и роды и во веки веков, ибо к тому и предназначен был. Господи, что это за книга и какие уроки! Что за книга это священное писание, какое чудо и какая сила, данные с нею человеку! Точно изваяние мира и человека и характеров человеческих, и названо всё и указано на веки веков.  (БрК 265) 

Есть несколько библейских цитат, где встречается это слово – «мимоидущий». Но не по-русски, а по-церковнославянски. И этот случай еще раз подтверждает необходимость сохранения ц.-славянского языка в богослужении и необходимость его знания, потому что без этого существенная часть смысла и красоты русской литературы будет потеряна.

            Синаксарь Четверга Страстной недели:

Мф 26: 39 Отче Мой, аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия.

……………………

42 Отче Мой, аще не может сия чаша мимоити от Мене, аще не Пию ея, буди воля Твоя.

 

2 Кор 5: ¹⁷Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло (мимоидоша) , теперь все новое.

¹⁸Все же от Бога, Иисусом Христом примирившего нас с Собою и давшего нам служение примирения, ¹⁹потому что Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения.

²⁰Итак мы – посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом.

²¹Ибо не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом.

 

            При таком определении фраза «мимоидущий лик земной и вечная истина соприкоснулись тут вместе» осмысляется иначе: эта фраза представляет собой описание кульминационного момента евхаристического канона – обожествление человека причастием, принятие Плоти и Крови Христовой, соединение Сына Божия, а значит и Бога, и человека. У апостола Павла сказано: Мы приняли… Духа от Бога дабы знать дарованное нам от Бога. (1 Кор 2: 12)

            В связи с таким пониманием фразы интересно осмыслить ее место и смысл в целой главе, которая выстроена определенным образом.

            Начинается глава введением о воспоминании истории семейства и священной истории. Затем введение матушкой отрока во храм, в Страстную неделю в понедельник, о принятии в душу первого семени Слова Божия осмысленно. Это начинается с выноса и чтения большой книги, в которой рассказывалась история «мужа из земли Уц», то есть Иова, о дьявольском искушении его по попущению Бога и о благословении имени Божия.

            Сразу после части с этой фразой о соприкосновении вечной истины и мимоидущего лика земного следует восхваление Творения Бога и ответная хвала Богу от человека – венца творения «и ныне и присно и во веки веков».

            Далее – новая жизнь, на примере жизни Иова, со всепрощающей, умиляющей и примиряющей правдой Божией. «Кончается жизнь моя, знаю и слышу это, но чувствую на каждый оставшийся день мой, как жизнь моя земная соприкасается уже с новою, бесконечною, неведомою, но близко грядущею жизнью, от предчувствия которой трепещет восторгом душа моя, сияет ум и радостно плачет сердце...» (БрК 265)

            И далее – «Други и учители…» – слово, начинающее проповедь о земном и насущном. В этой проповеди еще раз повторяется по кругу история от Ветхого Завета – Иосиф и его братья, – до Новозаветных притчей из евангелия от Луки и Деяний апостольских, Четьих-Миней, откуда взяты жития Алексия человека Божия и Марии Египетской. И далее: «И что за слово Христово без примера? Гибель народу без Слова Божия». Затем снова о восхвалении Бога и плаче ко Христу, история о медведе и святом и хвала Богу перед сном.

            Получается воспроизведение суточного чина богослужения с обедней и с круговыми повторами на разных уровнях святой истории от начала до конца и восхвалением Бога. В одной небольшой главе таким образом воспроизводится основополагающий принцип Богом устроенного мира в его историческом развертывании: «Ин 17: 18 Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир. 19  И за них Я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною. 20 Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, 21 да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня. 22 И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино. 23 Я в них, и Ты во Мне; да будут совершенЫ воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня». Этим Божественным устройством пропитано всё повествование у Достоевского как в малой части, так и в большой, при этом все части находятся во взаимообусловленном состоянии малого в большом, которое проявляется в каждом малом. В этой главе насчитывается шесть таких кругов, что соответствует шести дням творения, с центральным событием седьмого дня – Воскресением и воскрешением нового человека, что переводит событие в восьмой день, длящийся дольше века, то есть – в вечность.

            Мимоидущий[3] лик земной – это «суета сует», мир земной, проходящий, недолговечный, человеческий. Вечная истина – это Иисус Христос – Предвечный Логос. То что пред правдой земною совершается действие вечной правды, есть тайна, есть путь познания, ведущий к соединению человека с его Первообразом – Богом. И это хорошо, как говорит Бог в первые дни творения.

            В цитате есть еще одно словосочетание «лик земной (=мира сего)», по поводу чего Достоевский высказывается в «Дневнике писателя» за 1873 год в статье «Две заметки редактора», где вспоминаются Белинский и Герцен: «Смею уверить г-на Н. М., что "лик мира сего" мне самому даже очень не нравится. Но писать и доказывать, что социализм не атеистичен, что социализм вовсе не формула атеизма, а атеизм вовсе не главная, не основная сущность его, – это чрезвычайно поразило меня в писателе, который, по-видимому, так много занимается этими темами» (Т.21:157), – и в статье «Старые люди», в которой он пытался осознать явление таких личностей, как Герцен и Белинский, их отрицание божественности мира, отрицание религиозной подоплеки нравственности: «Тут оставалась, однако, сияющая личность самого Христа, с которою всего труднее было бороться. Учение Христово он, как социалист, необходимо должен был разрушать, называть его ложным и невежественным человеколюбием, осужденным современною наукой и экономическими началами; но все-таки оставался пресветлый  лик богочеловека, его нравственная недостижимость, его чудесная и чудотворная красота. Но в беспрерывном, неугасимом восторге своем Белинский не остановился даже и перед этим неодолимым препятствием, как остановился Ренан, провозгласивший в своей полной безверия книге "Vie de Jesus", что Христос все-таки есть идеал красоты человеческой, тип недостижимый, которому нельзя уже более повториться даже и в будущем». (Т.21:10) 

           

            Соединение вечного и мимоидущего, Бога и человека, называется другим словом, определяющим смысл библейской фразы, - это «примирение» Бога, причем в значении именно «окончательного решения, согласия, подтверждения мировой».

Быт 49: 10 Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет Примиритель, и Ему покорность народов.

2 Кор 5: ¹⁷Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло (мимоидоша) , теперь все новое.

¹⁸Все же от Бога, Иисусом Христом примирившего нас с Собою и давшего нам служение примирения, ¹⁹потому что Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения.

²⁰Итак мы – посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом.

²¹Ибо не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом.

 

«Сущность Божия, или содержание Его Личности, для нас непознаваема. Но все же мы можем сказать, что к Его сущности относятся: истина, любовь, красота, святость. Таким образом, Бог открывает Свое содержание, или Свою сущность, в Своих Божественных свойствах, или энергиях. Наш Бог, Единый в Трех Лицах, не отвлеченное понятие. … Проявления Божественной жизни в Священном Писании, то есть предвечной Божией деятельности, или энергии, свидетельствуют о Божием совершенстве, проистекающем из самой Божественной сущности. … Мир сотворен в некоторой богообразности – он имеет на себе божественную печать». (Православный катихизис. Еп. Александр (Семенов-Тян-Шанский. М. 1990. С. 7, 13.)

Христианство имеет объективные доказательства своего Божественного происхождения. В лекции профессора МДА А.И.Осипова приводятся доказательства. Это и возникновение христианства, сохранение его при страшных гонениях и казнях; это и девять авторов-свидетелей одного события, в противовес языческим религиям, которые мифологичны; это и отсутствие здесь, в земной жизни, корней христианства, что объясняет то, что оно вступило в противоречие со всеми учениями того времени, хотя и использовало для объяснения нового сравнения с прежними законами.

Понимая и принимая это устроение, мы будем обречены на глубокомысленное молчание, сходное с умной молитвой – смирение и приятие Бога. Попытавшись передать наше понимание в слове, мы неизбежно обратимся к неполному и постепенному воспроизведению частного с духовным и душевным обращением к целому. Логос – это и есть осмысление и оценка, путь приятия целого. Он и был послан Отцом в мир как Богочеловек, чтобы соединить человека с его Первообразом – Богом. И самым драматичным свидетельством этого божественного примирения и является сцена моления над чашей в Гефсиманском саду, до кровавого пота Господа, что говорит о невероятной внутренней напряженности человеческого естества и о нечеловеческом смирении. Здесь открывается еще одна тема для осмысления – тема сокрытия Христом Своей Божественности от сатаны, обмана лукавого ради приятия человеческой сущности для воссоединения с человеком, дающего возможность соединения человеку со Христом, а не вечному убеганию от проклятия – стремления к Богу, а не убегания от Него.

И всё это открывается при осмыслении одного слова, употребленного Достоевским в описании Алешей Карамазовым жизни старца Зосимы.