Древнейшие
тексты, посвященные княгине Ольге
Все, что связано с именем
первой русской княгини-христианки, бабки Владимира Крестителя, по праву
занимающей начальное место в древнерусском пантеоне (в Степенной книге царского
родословия Житие святой княгини Ольги помещено в самом начале, прежде всех степеней),
—
безусловно, всегда привлекало внимание. Каждая новая находка и публикация —
на вес золота: указание на древность некоторых стихир в службе св. Ольге,
приписываемой Пахомию Логофету, митрополитом Макарием в «Истории русской
церкви» (1857 г.), найденный в Ярославском архиве и опубликованный
Н.К.Никольским в 1907 г. «Кирила мниха канон и стихиры на память преподобной
княгини Ольги»; заявление А.А.Шахматова об ‘особой
повести’ —
некоем церковном сказании, находившемся в распоряжении составителя древнейшего
летописного свода и послужившем, по мнению ученого, источником для летописной
статьи под 969 г. — т.н. похвалы (Разыскания...
С.116); собранные Н.И.Серебрянским воедино проложные жития благоверной княгини
Ольги, найденный З.А.Гриценко второй текст жития княгини Ольги по списку
Пролога нач. XIV в. (РНБ, Q.n. I.63), опубликованные Р.Павловой жития княгини Ольги по южно-славянским
рукописям XIII—XIV вв.
Были ли составлены еще в
домонгольский период по византийскому образцу новые чинопоследования для празднований
в честь русских святых равноапостольных князя Владимира и княгини Ольги,
сказать невозможно, но доподлинно известно, что, к примеру, служба святым
страстотерпцам и мученикам Борису и Глебу встречается в рукописях XII—XIII вв.
(Макарий, т.1, с.244—250; Абрамович, с.143—146), а служба кн.Владимиру —
в рукописях XIII—XIV вв. (РНБ, Соф.382. Минея праздничная, 15 июля; Макарий,
т.1, с.250—254), и что обе они сохраняют в себе явные указания на древнейшее
происхождение, может быть, современное установлению самих праздников. Даже
служба кн. Ольге, приписываемая писателю XV века Пахомию Логофету, по мнению
Макария (с.71), имела в основании своем некоторые древние стихиры в честь
равноапостольной, потому что некоторыми песнями указывает на домонгольский период
русской церкви (Макарий, с.254). Написание подобной службы, или хотя бы
кондаков и тропарей для празднований в честь новоявленных святых, было вполне
возможным.
Попытка найти хоть
какие-то ранние рукописные свидетельства существования литургических текстов,
посвященных прославлению кн. Ольги, не увенчалась успехом, но и отрицательный
результат —
тоже факт. Время появления текста, посвященного прославляемому лицу, связано с
установлением его святости и дня празднования его памяти. Это возможно при
обретении мощей и явлении чуда посмертного их нетления. Какой-то текст,
посвященный кн. Ольге должен был появиться после открытия ее мощей и их
перенесения в церковь Святой Богородицы " с величайшим торжеством, при
пении священных песней" при кн. Владимире в 1007 году (Макарий... Т.1.
С.60—61). Намек на это событие и дату Макарий находит в Степенной книге, в
свидетельствах Нестора и черноризца Иакова. Но реальность такого свидетельства
может оказаться под вопросом, потому что фактическим источником его мог быть литературный
источник (например, гимнографическая формула из более ранних переводных
текстов). Во всяком случае, древнейшего оригинала не обнаружено.
Фактически сохранившийся рукописный материал
свидетельствует о другом: самые ранние памятники, связанные с именем княгини
Ольги, датируются XIII в. — нач. XIV в. и представляют собой краткие
проложные жития (ОР РГБ, ф. 256, № 319, № 397). К этому же времени логично было
бы отнести дату канонизации княгини Ольги, которая в истории русской
канонизационной практики до сих пор до конца не определена. Выводы, подводящие
итоги историческим исследованиям этого вопроса, представлены в монографии А.С.Хорошева "Политическая история
русской канонизации (XI—XVI вв.) (С. 47—48). Вслед за
митрополитом Макарием (История... С.59—62), установление ей
местного почитания связывается с деятельностью князя Владимира при создании им
пантеона "русских святынь" в Десятинной церкви.
В дополнение к этому следует обратить
внимание на некоторые места в "Памяти и похвале мниха Иакова" (Мусин-Пушкинский
сборник 1414 г. С.22), где при уподоблении князя Владимира Константину Великому
говорится, что он "запов#да въ ц$рквахъ памяти стхъ творити п#ньи и
молитвами, и праздникы праздновати на славу и хвалу Богу".
Второй момент, свидетельствующий в пользу раннего возникновения местного
культа княгини Ольги, а значит, и песнопений для ее прославления, связан с
деятельностью Ярослава Мудрого и митрополита Илариона, при закладке и освящении
новых храмов в Киеве.
В.О.Ключевский, пытаясь
разобраться в составе древнерусских житий, выделял два основных элемента:
литературный и исторический, — каждый из которых выполнял свою роль в создании
и развитии жанра, причем форма господствовала над содержанием, подчиняя его
своим правилам. Прообраз этой формы В.О.Ключевский видел в кондаке и икосе,
следовавшими за шестой песнью канона, чему способствовало и богослужебное
(первоначально!) предназначение "жития" (с.367). Такое
"житие" имело вид краткой записи, или памяти, о святом, где
историческая фактография имела гимнографическую форму: кондак в
повествовательной форме кратко передавал основные черты деятельности святого,
икос излагал похвалу святому, начиная каждую характеристику возгласом
"Радуйся!" (с.362). Такой тип жития, по мнению В.О.Ключевского, господствовал
до XVI в.
Это интереснейшее наблюдение осталось
предположением, не получившим дальнейшей разработки как в работах самого
В.О.Ключевского, так и в других исследованиях, за исключением всевидящего
Р.Якобсона, который в работе «Основа славянского сравнительного
литературоведения» в гл. Общеславянская
письменная традиция, говоря о взаимовлиянии чешской и древнерусской
литератур, почти теми же словами давал характеристику формы жития св. Климента:
«С тех времен, когда св. Кирилл вместе со славянским переводом Писания принес
мощи св. Климента в Рим, почитание этого папы-мученика глубоко укоренилось в
моравской и чешской традиции. Написанная Кириллом по-гречески ‘история’ находки
мощей была объединена — возможно, самим Кириллом —
с прозаическим восхвалением и стихотворным гимном святому в одном тексте на
славянском языке, куда все три произведения вошли в сокращенной форме и где
проза чередовалась со стихами». Такая же форма просматривается и в
"проложном житии" кн. Ольги.
А.А.Шахматов относит
русское проложное житие кн. Ольги к числу древнейших памятников и возводит его
к предполагаемому церковному сказанию—"особой
повести", как он ее называет (Разыскания... С.116—117).
Н.И.Серебрянский считает,
что проложное житие не имеет непосредственного отношения к древней церковной
повести, которое появилось уже после утраты этого памятника, а являет собой
опыт составления новой проложной биографии св.Ольги на основе, или по образцу,
юго-славянского жития (Древнерусские княжеские жития. — С.23—24).
По списку пергаменного
пролога Румянцевского музея (ОР РГБ, N319) XIII — нач.XIY вв. под 11 июля
значится: Вь тьж(д)е днь пр#ставление стые црце
рушьские Ольги пр#матерь вс#хь цреи рушьскихь. Эта память состоит из двух
частей. В первой Ольга, оставльши
елиньскую злую прелесть отчю... и вьземши Еленину мудрост и мужьскую крепость, прославляется путем уподобления во всем св.
Елене (эпизод с крестом, к примеру). Вторая часть представляет собой похвалу,
начинающуюся так: И словеса же кь
похвалению.
Некоторая невнятность
текста объясняется его лаконичностью и фразовой значимостью, как и в
гимнографическом тексте. Отличительными чертами можно назвать гимнографический
парафраз (или метафразирование) и отсутствие композиционной стройности. Принцип
параллелизма, который является структурным элементом гимнографии, улавливается,
но выдерживается не всегда. 1) и 2—3) — объединены по принципу
противопоставления, 2—3) и 4—5) — сравнения, 6) и 7) —
пояснительно-противительный принцип объединения или утверждение через
отрицание; 8) и 9) — нарушена связь. Далее все строки связаны последовательно и
напоминают молитвенный речитатив.
В целом, похвала по форме
ближе к молитве, нежели к гимну (статические фразы-обращения), поэтому
регулярная ритмическая организация отсутствует. Общее впечатление от текста таково,
что это—пересказ своими словами гимнических формул. Сходство со стихами
богослужебных гимнов просматривается довольно отчетливо. Так 4), 6), 9) —
соотносятся со стихами Псалтыри, а 1), 7), 8), 12), 13), 14) — со стихами
стихир.
Стихиры на успение преподобной
кн.Ольги представляют собой духовный и литературный опыт древнерусского
книжника. Как литературное произведение они могут быть поставлены в ряд
литературной традиции и возведены к различным источникам. Оценка поэтических
достоинств этого творения должна учитывать мелодическую специфику, связанную с
особой сферой употребления стихир, а именно — с богослужением.
Стихира — особый вид литургической
поэзии, с мелодической организацией и несложным напевом. Такое название
получило церковное песнопение, вторящее какому-либо стиху одной из книг
Священного писания. (Настольная книга... — С.776—779)
В основном для составления стихир в качестве
образца использовалась Псалтирь — ветхозаветная книга песен Давида или другие
книги, написанные стихами: Книга Иова, Книга Притчей, Песнь Песней, Книга
Екклесиаста, — наряду с несколькими гимнами, содержащимися и в Ветхом, и в
Новом Завете.
Стихиры на "Господи
воззвах" (к которым относятся и стихиры на память кн. Ольги), следуют за
строками из псалмов 140, 141,129, 116, объединенных общим условным названием
"Господи воззвах" и входящих в состав вечернего богослужения. Таким
образом ветхозаветный песенный материал вступает в диалог с христианским,
воплощением чего и являются стихиры,
актуализирующие Священное писание. Можно сказать, что стихира — это способ актуализации
псалма, путем вставки добавочных приуроченных к определенному событию стихов
после стихов псалма. По форме стихиры, как и другие литургические
тексты, представляют собой словесно-музыкальное единство. Текст формировался
под влиянием мелодии с ее маркированным окончанием строк, что заставляло
составителя подгонять словесно-смысловую форму фразы под мелодическую или
речитативную строку. Смысловой единицей стихиры становилась некая фраза-строка,
стремящаяся приобрести завершенную и совершенную форму.
Таким образом, ритм
песнопения и размер фразы — от точки до точки — был определен напевом. Метр
такой фразы довольно сложно высчитать, так как количество слогов
соответствовало ритмико-мелодической заданности. Можно говорить о некоем
"периоде ", равном фразе и оформленном не только мелодически, но и
содержательно. Эта фраза, являющаяся структурной единицей стихир, повторяясь
какое-то количество раз, определяла и всю композицию стихир в целом. Фразы не
просто повторялись, а находились в зависимости друг от друга попарно. Такое
соответствие фраз между собой называется параллелизмом.
Возможность выделения параллелизмов по смысловой зависимости позволяет
сгруппировать строки текста и выявить те, которые имеют аналоги в Священном
писании, и те, которые не зависят от библейских текстов. По тексту видно, что
"независимые" строки вставляются в песнопение так, что основной
канонический текст становится актуальным. При этом двойная задача таких
интерполяций: актуализация и конкретизация богослужения и украшение
литургического произведения, — выполняется. Несмотря на дробность текста и
кажущуюся несвязанность фраз, выделяется трехчастная композиция стихир как
цельного произведения: начальное призывание-называние прославляемого, затем —
перечисление — называние его достоинств и завершающее молитвенное обращение.
|
"Проложное житие" — память |
Стихиры |
||
|
|
|
||
|
Сии
блаженаа Олга. иже оставльши елиньскую злую прелесть отчю. паче же диаволю и
вьземши Еленину мудрость и мужьскую крепость иде вь Костандинь град. оттуду
сподоби се святаго крьщения от патриарха и приемши от него крсть приде вь
свою землю иже ныне стоить вь Киеве вь святеи Софии. вь олтари на десной
стране. имее писмена: "обновисе вь рушьстеи земли крсть. От Олгы
блговерные кнегине. Матере Святославле." по всему подбещуюсе святеи
Елене . яко же бо она шьдши вь Ерслмь обрете честныи крсть Господень. Такожде
и сии нова Елени створи. тако име прие вь святемь крьщени.никто доволен
извещати ю. и словеса же кь похвалению. 1.
Еже н(ы)н# сияеть яко с(о)лнце 2.
нь с(о)лнце многащи ськрываетъ св#т свои. 3.
облакомь заступающимь и. 4.
ли рещи яко луна ово егда растеть 5.
ово егда же охуд#ваеть. 6.
нь ли приложити те кь лику зв#здному. 7.
нь и вь т#хь погани чтуть яко Б(ог)а. 8.
от тебе израстоше кнезы н(а)ши. 9.
поганыхь шетание поб#ждаеи. 10.и
паче науч#ють како клан#тисе и
чьсти. 11.вь
троици единого Б(о)га. 12.его
же м(о)лещи не пр#стаи 13.о
чтущь д(е)нь пр#ставления твоего. 14.т#хъ м(о)л(и)твами Х(ри)с(т)е сп(а)си д(у)ше н(а)ше. |
Яко
солнце возсиа нам преславная
памят Олги бгмдрыа Мтре
князеи русскых Хсва учнца аггельскым
учениемь въспитана възможе
на кумиры, пачеже на диавола силою
стго дха просв#щаема, от
тмы неразумиа всю страну люди къ бгу привела еси. его
же моли о
творящих твою память. Разума
дхвнаго. имже
посрамила еси в раи прелстившаго Евву. сего
оружиемъ, сломльши. бгосажденыи
раи црквныи създа. в
неи же древо животное крстъ въдружися и
трапеза бжиа брашна имущи источникъ
не исчерпаем крове Хсвы его
же пивъше не тл#нна пребывши, за
вся ны молишися. Дховно
възвеселитеся русстии
вси конци, память
чтуще Олги бгомдрыа. молить
бо ся выину къ Христу, съ
чюдотворци и мученикы и
помощницу имущи стую бдцю. Избавитися
от б#д и печали, в#рою поющим тя. и
кланяющимся рац# не тл#ннаго ти т#ла. |
|
Структурный и содержательный анализ
показывает, что краткое проложное житие составлено по принципу богослужебных
текстов и состоит из гимнографических метафраз, чередующихся с небольшим
количеством фактографического материала. Лучше это выражено во второй части
жития, называемой "словеса к похвалению", но и в первой части
проявляется связь с гимнографией: от использования гимнографических формул для
описания "исторического" — до пояснительного развертывания метафраз,
что соответствует принципу гомилии.
Таким образом, состав
самого древнего произведения определяется гимнографическими метафразами,
большей частью имеющими аналогии в Акафисте Богородице.
Краткое проложное житие
кн.Ольги как нельзя более соответствует переходной форме: от гимна — к
жизнеописанию, — соединяя поэтическую лаконичность гимнографии и биографические
подробности из хронографии, которые при нехватке фактического материала могут
быть дополнены конкретизированными гимнографическими формулами. Такой подход к
тексту не противоречит принципу тропирования, с помощью которого
актуализируется основной псалмодический текст.
Прозаические —
проложные и летописные — похвалы и жизнеописания составлялись по
принципу богослужебных текстов: кондаков, икосов, тропарей, стихир
(Ключевский... —
С. 362, 367). Это значит, что в качестве структурной решетки использовались
гимнографические строчки, соответствующие определенной мелодии и имеющие своим
прообразом строки псалмов и гимнов Священного писания, между которыми
вставлялись фразы, посвященные прославляемому святому.
Отсутствие достоверного фактографического
материала, с одной стороны, и растущая потребность в большем количестве для
создания собственного — русского — церковного круга
богослужений, с другой стороны, способствовали контаминации различных по жанру
текстов. Это явление для начальной стадии литературы ( в широком смысле слова
как результата словесного творчества ) определяется иначе, чем для стадии
расцвета литературы, когда бы текст сознательно мог создаваться как
многоуровневый, с отнесением биографических фактов к уровню темы, а гимнической
формы — к уровню стиля.
Текст проложного жития
как самый ранний, зафиксированный рукописной традицией, представляет интерес с
точки зрения формирования жанра жития местного святого ( или
"кандидата" в святые ). В таком виде оно существует еще только как
пересказ отчасти тропаря или кондака, отчасти строк, посвященных византийской
царице Елене — прообраза кн.Ольги — в начальной части жития, где Ольга "во
всем" уподоблена святой Елене, отчасти какой-то хроникальной записи о
принесенном в Киевскую Софию из Царьграда креста и надписи на нем:
обновисе вь рушьстеи земли крсть.
от Олгы блговерные кнегине.
матере Святославле.
Отсутствие посмертных чудес, необходимых по канону для жития святого,
может свидетельствовать как в пользу древности текста, так и в пользу
неосведомленности автора о правилах канона. Возможно также, что какая-то часть
текста подверглась сокращению, т.к. этот день был не только днем памяти кн.
Ольги, а еще и св. Евфимии, и служба со чтениями могла быть чрезмерно
продолжительной. Но самый существенный аргумент состоит в том, что место
краткого жития после 6—ой песни канона занимает похвала.
Похвалой, вслед за хвалитными стихирами (или
тропарями), называют текст, связанный с этим термином содержательно, т.е.
такой, где восхваляют святого. Но форма восхваления требует перечисления
человеческих и княжеских достоинств от рождения до смерти и посмертных чудес,
что и придает похвале форму жизнеописания.
Такие ранние, лаконичные
по форме, произведения, являлись некими гибридами, органично создаваемыми и
столь же органично разрушаемыми путем развертывания гимнографических формул и
метафор. Развившийся до высочайшего уровня жанр агиографии в древнерусской
литературе — свидетельство тому.
1. Шахматов А.А. Разыскания о древнейших
русских летописных сводах. — СПб., 1908.
2. Серебрянский Н.И. Древнерусские
княжеские жития. — Пг., 1915.
3. Макарий. История русской церкви. —
Т.1. —
М., 1857.
4. Хорошев А.С. Политическая история русской канонизации (XI—XVI вв.). —
М., 1986.
5. Павлова Р. Жития княгини Ольги в
южнославянских рукописях XIII—XIV вв. // Болгарская русистика. —
1989. —
N 5. —
С.42—53.
6. Срезневский В.И. Мусин-Пушкинский
сборник 1414 года. — М., 1893.
7. Настольная книга
священнослужителя. — Т.4. — М., 1893. —
С.776—779.