КАНОН НА ПАМЯТЬ ПРЕПОДОБНОЙ КНЯГИНИ ОЛЬГИ

КИРИЛЛА МНИХА.²⁷

 

Канон как крупная — в сравнении со стихирами — гимнографическая форма не находит столь явных параллелей в круге литературных памятников, посвященных кн.Ольге, за исключением жития в Степенной книге, которое включает в себя все существовавшие к тому времени тексты. К XVI веку канон как гимнографический жанр окончательно сложился и совершенно был освоен гимнографами для служб не только периода Великого поста, Пасхи и Пятидесятницы, но и на весь церковный год. Свидетельством тому являются Великие минеи четьи, охватывающие годовой круг празднований и памятей святым, и служебные минеи. Говорить о каноне кн.Ольге Кирилла-мниха как об образчике мастерства гимнографа довольно проблематично, так как он представлен единственным вариантом и списков ранее XVI века не существует, но, как уже говорилось, есть основания полагать, что текст службы, состоящий из стихир и канона, древний, хотя и зафиксирован рукописями конца XV в. — нач. XVI века Это было временем расцвета русской духовной культуры, и, как и во всех сферах культуры, в словесном искусстве степень овладения словом и формой соответствовала такому же расцвету культуры в Византии VIII-IX вв., ознаменованного творчеством знаменитого гимнографа Андрея Критского (660-740 гг.). Его Великий канон состоял из 250-ти тропарей и подразделялся на четыре части (Wellesz, p.174). Восточная церковь считала этот канон королем канонов. Такие гигантские размеры напоминают по форме кондак, гимнографическим преемником которого и стал с конца VII века канон. Со временем в связи с требованиями богослужения, а именно утрени, где исполнялся канон, величина канона была ограничена девятью песнями — в обычном исполнении без2-ой песни, кроме вторника Страстной недели, — каждая из которых была ориентирована на одну из 12-ти песен Священного писания, из которых было выбрано девять (Wellesz, p.29-30).

В отличие от кондака — поэтической гомилии — каждая песнь канона, созданная по образцу одной из песен Священного писания, имела характер хвалебного гимна, славящего Христа, Богородицу, святых и мучеников. С художественной точки зрения кондак — рангом выше канона, но тем не менее в практике богослужения основное место занимает именно канон, хотя и кондак не исчезает вовсе: в службе он сохраняется в дробном и несколько трансформированном виде -это или отдельные стихиры, или вставные тексты в каноне, разрастающиеся до житий.²⁸ Византологи причину большей распространенности канона усматривают в большем формальном соответствии канона мрачному стилю эпохи иконоборчества. Гимнографы не могли более занимать слушателей искусством красноречия, необходимо было выразить душевный настрой этого мрачного времени в "грубоватых и страстных песнях" (Wellesz, p.169). Страстность и напряженность создавала содержательная выразительность в форме "одностороннего" потенциального диалога: бесконечных обращений, предполагающих, но не получающих явного ответа, а только - в душах слушателей. Эти страстные обращения, украшенные разнообразными эпитетами и тематически через ирмос связанные с песнями Священного писания, и составляют формальный каркас песни канона, при создании которых творцы ориентировались на образцовые в том жанре примеры предшественников.

Канон долго оставался без внимания филологов, потому что в его восприятии преобладала музыкальная форма (О музыкальном содержании канона см.: Н.С.Серегина. Песнопения русским святым. - СПб., 1994. С.61). Но звучание и слово в каноне тесно связаны, взаимообусловлены, причем текст влияет на выразительность и ритмическую нюансировку музыкальной формы. Кроме того, текст имеет огромное значение для богослужения. Так в рукописях XVI-XVII вв. службы кн.Ольге графически гораздо серьезнее проработаны стихиры и другие небольшие по размеру песнопения: разделены на строки, акцентированы, сопровождены специальными пометами-указателями для исполнителей-певчих, — тогда как текст канона не проработан вовсе. Вполне возможно, что его и не пели, а просто читали нараспев. Канон Кирилла мниха на успение преподобной княгини Ольги, бабы Владимира (11 июля) имеет обычную структуру. Он состоит из 8-ми песен (по нумерации из 9-ти, но без 2-ой песни, т.к. время исполнения этого канона не связано с периодом Великого поста), каждая из которых соотносится по смыслу с одной из библейских песен через ирмос - фрагмент более древнего церковного песнопения, связывающий содержание оды канона с соответствующим ветхо- или новозаветным гимном, задающий и определенную поэтическую форму.²⁹

  Первая песнь соотносится с песнью Моисея после перехода через Чермное море (Исход XV, 1-19). Так же как Моисей вывел детей Израиля через расступившееся море к новой жизни, Ольга богомудрая, "величие наше и похвала", от лести идольской избавив, к Богу привела

 

  Ревность гр#ховную банею крщениа отинуд, омыла еси. и

  тл#ниа скверну отвръгши, Ха възлюбила еси. емуже

  предстоиши. молися за рабы своя в#рою славящих тя.

 

  Песнь состоит из ирмоса, трех тропарей и богородична, который всегда завершает очередную песнь канона. Здесь перечисляются эпитеты Богородицы, заимствованные из Акафиста. Вторая песнь опущена. Восьмипесенное строение канона было столь регулярным, что в акростишных произведениях акростих читается по 8-ми песням без учета второй, соотносимой с полной мрачных пророчеств предсмертной песнью Моисея (Второзаконие XXXII, 1-43).

  Третья песнь соотносится с библейской молитвой Анны (1кн.Самуила II, 1-10) и имеет три тропаря и богородичен. Она прославляет Ольгу преславную, которая не только сама в Царьграде крещение обрела, но и людям своим, и родным веру передала. Заканчивается песнь богородичным. Так же, как и в первой песне, все три тропаря состоят из обращений, называющих и перечисляющих достоинства и благодеяния кн.Ольги. По содержанию и некоторым формулировкам эти две песни перекликаются со стихирами и летописной похвалой.

  После третьей песни помещен седален — песнопение, во время исполнения которого можно было сидеть — первого гласа на подобен "Гроб твои". По содержанию – это две фразы, отождествляющие того, к кому обращаются: Не тл#нна в в#кы пребываеши Олго преславная, — с Софией, Премудростью Божией. Последняя фраза свидетельствует о чуде нетления мощей.

 Четвертая песнь соотносится с молитвой Аввакума (Аввакум III,2-19). В первом тропаре видна игра ума составителя,выразившаяся в удачной экстраполяции библейской метафоры на конкретную ситуацию: Дхъ бжии почи на теб#, яко на дво пророчи прежде. имже просв#тивъшися, укр#пляше володимера.

  Это смысловой параллелизм, который и в следующем тропаре удачно осуществлен в уподоблении Ольги Эсфири в качестве освободительницы от вражьего пленения, подразумевающего язычество: озлоблениа кумирска. Последний тропарь говорит о причине торжества — праздновании дня святого ее [Ольги] преставления. Завершается песнь, по обыкновению, богородичным.

  Пятая песнь перекликается с молитвой Исайи (Исайя XVI,9-19) и по строю своему более напоминает молитву, нежели песнь. Почти нейтральный текст все-таки и здесь актуализирован:

 

крщениемъ насади в руси.

 

  Шестая песнь продолжает тему молитвы и соотносится с молитвой Ионы, находящегося в чреве кита (Иона II, 3-10).Внутреннее напряжение души в этой песне возрастает, возможно, за счет большей актуализации. Фразы, посвященные Ольге, опять обращают наше внимание к стихирам:

 

  Новая учнца Хсва в руси явися. обходящи грады и села.

  кумиры скрушающи. и люди учаше единому Бгу кланятися,

  егоже моли за поющая тя

 

Вслед за этим — молитвенное взывание к Ольге и богородичен.

  За шестой песнью, в соответствии с правилами построения канона, следует кондак — небольшая гимнографическая форма, исполнявшаяся на особый глас (= характер распева) и подобен. Гласом и подобном задавалась ритмическая и музыкальная нюансировка. И также, как в литургии за чтением Священного писания следовала гомилия, составленная в поэтическо-прозаической форме, так и за песней канона, приравненной к священному образцовому тексту, следовал кондак, актуализирующий канонический текст и посвященный прославлению святого.³⁰ По содержанию этот кондак, вслед за прежним большим кондаком с его драматизированной структурой, отличается от песен канона большей повествовательностью, оставаясь в рамках гимнографии, обрастает конкретными реалиями: русскому языку, плесковской стран#, бгоизбранному от варягъ княжьскому племяни. прамтри наречеся Олга.

  Седьмая ( молитва Азарии - Дан.III, 26-45 ) и восьмая (Дан.III, 52-88 ) песни связаны с ветхозаветным сюжетом о — "трех отроках в пещи огненной". Фразы на актуальную тему в несколько измененном варианте "кочуют" из песни в песню. Интересны эти песни тем, что в их образно-метафорической системе очевидна зависимость от гимнических формул Акафиста Богородице и библейских гимнов, что существует отождествление "чстнаго Володимера" с драгоценным камнем сапфиром — атрибутом Христа ( соответствено, Ольга уподоблена Богородице ), и что, самое главное, в восьмой песне появляется "портретно-психологическая" характеристика кн.Ольги, ориентированная, правда, на образ Софии Премудрости Божией. Тропарь 2:

 

 Премдрость бжиа прежде о теб# написала есть.

Се ес искреняя моя. и похоти житеискыа н#сть в теб#.

блескъ лица ти яко мюро обоняние.

Назнаменаша твое олго крщение, еже посреди кумирскыа лсти,

на теб# обоня Хс. и вс#х насъ от смрада д#моньскаго к покаянию привелъ есть.

 

  Третий тропарь 8-ой песни, начинающийся словами:

 

 Помяни мене гже олго убогаго твоего раба, окраденаго от врагъ. съгр#шившаго паче члка, и молюся къ Ху подати ми прощение от вс#х безаконии, яже нечювьствено сд#ахъ окаанныи, и да покаяниемь вопию, о пролиавыи мдрость на вс#х д#лех твоих Хе, —

представляет собой личную молитву автора к Ольге.

  Девятая песнь в общей структуре канона занимает особое положение — это похвала. Она соотносится с песнью Богородицы( Лука I, 46-55 ), в которой Мария обращается к Господу. Постепенно эта хвала Господу была превращена в похвалу прославляемому святому, о чем говорится в третьем тропаре, состоящем из цепочки обращений и являющимся по форме молитвой:

  Законоположнице стая. ученица в#р# Хсв#.

  приими х в а л у от рабъ недостоиных.

  млтву о насъ къ бгу створи,

  чстно творящих твою памят.

  да от напасти и печали и б#д,

  и лютых гр#ховъ свободимся.

  и еще же мукъ ждущих насъ избави.

  тя величаем.

  Внутренняя структура похвалы держится на смысловом параллелизме — последовательном и противопоставительном — и рефрене:

 

  Мы же тобою хвалящеся, яко тебе ради бга познахом.

  и тя величаем (съ мчнкы тя възвеличим) (съ володи-

  мером тя величаем),—

который проходит через всю песню.

  Если прародительница Ева, прельстившись, потеряла рай, то Ольга, животворный крест в Руси водрузив, обрела его, и благодаря ей, познали Бога. И в этом уже Ольга уподоблена Богородице, хотя и "жену по естеству тя нарицаем". В образном ряду Ольга тоже приравнена к образу Богородицы, поэтому величание Богородицы совпадает с величанием Ольги:

 

  Се црквь, се дверь, се гора бжиа стая.

  се жезлъ и съсуд златыи.

  се источникъ печатлhненъ, се раи стыи новому адаму.

  се пртлъ страшенъ.

  се мти бжиа пречстая, и заступница нам тя величаем.

 

  Похвала здесь еще более напоминает гимн, нежели повествование, но стремление воссоздать историю деятельности Ольги есть. Интересным добавлением, или восследованием, канона в этой рукописи XVI века является добавочный светилен, посвященный князю Владимиру, принявшему "баню крещения" в Корсуни, за что и его восхваляют "аки новаго Костянтина съ блаженою Олгою". С исторической точки зрения понятно уподобление Владимира и "бабы его" Ольги — св. Константину и матери его Елене, что и подтверждается таким своеобразным сочетанием имен ( известно, что именем Ольги в крещении было имя Елена), похожим на оговорку. Указание на одновременное с памятью кн.Ольге празднование памяти "честнаго князя Владимера" может свидетельствовать в пользу того, что первоначально празднование их памяти было совместным и приходилось на один день: или на 15 июля — и службу на этот день фиксируют рукописи XIII-XV вв., или на 11 июля, как в этой рукописи XVI века, возможно, воспроизводящей древний рукописный вариант службы.³¹

На этом работа с гимнографическими текстами по рукописям ОР РГБ не заканчивается, а может и должна иметь продолжение.

 

Примечания: 

 

  27. Об истории возникновения, содержании и структуре канона см.: Wellesz E. A history of Byzantine music and hymnography. - Oxford, 1961. Г.М.Прохоров. К истории литургической поэзии: гимны и молитвы патриарха Филофея Коккина // ТОДРЛ, т.XXVII. - Л., 1972. С.С.Аверинцев. Поэтика... С.103, 104. 

  28. Иногда после 6-ой песни канона следует "старый" кондак - целый ряд строф-кондаков в паре с икосами. Если канон был посвящен святому, то за шестой песней читалось как составная часть службы житие святого. Это характерно для греческих миней. Наши минеи утратили... практику чтения кратких житий в службах по 6-ой песни канона, поместив краткое житие в кондак и икос. Главный материал "ушел" в особые книги проложных чтений - Прологи, которые постепенно выходили из богослужебной практики (Ф.Г.Спасский... С.177. Прохоров Г.М... С.127). 

  29. Постановкой ирмосов во главе песен канона, во-первых, сохранялась гимнографическая традиция - старый напев, старый размер и старый текст, поскольку ирмос служил образцовой формой для последующих строф-тропарей; во-вторых, наличие ирмоса избавляло автора от необходимости связывать сам текст песни с соответствующим библейским гимном и делало его тематически свободным. Ирмосы, каждый со своей музыкально-интонационной нотацией, были вынесены в особую книгу - И р м о л о г и й . Потому творцы канонов могли, не создавая новых, не переписывать и старых ирмосов, а просто в начале од указывать тот или иной ирмос по его первым словам: "Вооружена фараона", "Яко по суху", "Утвержий небеса", "Христос мне сила" и др. - Прохоров Г.М. // ТОДРЛ, т. XXVII, стр.128. 

  30. То, что в качестве образца для составления текстов прославления святых на Руси начиная с XII века использовалась форма к о н д а к а - поэтической проповеди, или богослужебной гомилии, - следует принять как факт. Это происходило, возможно, потому, что первые переводчики и книжники обращали свои взоры к византийской патристической литературе V - VI вв. - времени расцвета жанра проповеди, а возможно, сыграла роль сама форма кондака, расположенного после 6-ой песни - месте прославления святого во время службы. 

  31. Рукописная минея XVII века этого текста, посвященного кн.Владимиру, не содержит. 

Хайретизм (греч. \cai're) - приветствие или славословие, обращенное к воспеваемому лицу. По смыслу соединяет в себе "славься", "здравствуй", "радуйся". Так звучало приветствие архангела Гавриила деве Марии: Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою! Благословенна Ты между женами (Лк. I,28).