Е. Осокина (Москва)

 

 

ФИГУРЫ РЕЧИ В КОММЕНТАРИИ СЛОВАРНОЙ СТАТЬИ

ИДИОГЛОССАРИЯ ДОСТОЕВСКОГО

 

Словарь языка Достоевского [1] является частью авторской лексикографии [2], которая описывает язык писателя в самых разных аспектах, представляя творческую личность, АВТОРА. Особенностью этого Словаря является словник, состоящий их идиоглосс – только тех слов, ключевых, т.е. важных для авторского творчества, выражают его миропонимание и служат концентрированным выражением специфики языка и стиля. Это приблизительно 2000 слов из 35-тысячного лексикона Достоевского. Принципы выделения идиоглосс показаны в статье-приложении к тому А-В [1. А-В, с.870-909].

Характерные особенности языка писателя выражаются в целом ряде параметров – их более 20, – представленных в словарной статье. Большая часть из них находится в Комментарии, например зона СЧТ2, в которой фиксируются сочинительные связи слов и словосочетаний, а также некоторые другие случаи паратаксиса – «последования»  [1. Г-З, с.XIII], о чем и пойдет речь – о риторический параметрах описания языкаДостоевского.

Риторический уровень языка как искусство построения речи и словесного выражения мысли – высший уровень и самый сложный для интерпретации и идентификации, потому что не столь очевиден во всей своей полноте в каждом конкретном случае, хотя именно формальные особенности позволяют классифицировать cинтаксические и паратаксические варианты. Изучение синтаксиса позволяет проникнуть в структуру «образа автора», являющегося «конструктивным элементом одного произведения, цикла произведений и творчества писателя в целом». [4, c.155] В речевой структуре объединяются все свойства и особенности авторского стиля, открывается самый глубокий пласт при сопоставлении схожих фигур речи, если мы в состоянии их увидеть. Ощущение нарастания эмоциональной напряженности, нагнетение и углубление деталей и свойств описываемых событий, явлений, ситуаций, внутреннего состояния героев показывается в литературном тексте прежде всего синтаксически и паратаксически на уровне предложения и на уровне эпизода или части текста с учетом значения и строения слова. Нарастающее нанизывание свойств, действия или характеристик одного слова или ряда слов – синонимического, антонимического – чаще всего осуществляется за счет повтора. Первоначально в инструкции к Словарю это было названо принципом «крещендо» – усиления [1. С.886-887], – но музыкальный термин излишен. В этом усилении есть варианты, каждый из которых имеет свою риторическую характеристику. Риторическая терминология была представлена еще в литературоведческом словаре 1974 г. и рекомендована к изучению в школе [5]. Она удачно применяется и в Словаре языка Достоевского. Следовательно, риторическими терминами составители идиоглоссария не только привлекают внимание к самой риторической терминологии, но и к риторике: иллюстративным материалом показывают прекрасно организованную и совершенным образом выраженную мысль автора.

Для комментария были предложены такие риторические параметры, как параллелизм, амплификация, градация, характеризм, парцелляция и др. – и они оправдали себя. Каждый из приемов описан с точки зрения практического применения, то есть узнавания фигур речи в авторском тексте.

В парцелляции: [Горянчиков] Только уж в последнее время, в самый почти день представления, все начали интересоваться: что-то будет? как-то наши? что плац-майор? удастся ли так же, как в запрошлом году? и проч. (ЗМ 118) [Катерина] Меня?.. я дочь проклятая, я душегубка; меня мать прокляла! Я родную мать загубила!.. (Хз 294) [Раскольников] Я вчера все деньги, которые вы мне прислали, отдал... его жене... на похороны. Теперь вдова, чахоточная, жалкая женщина... трое маленьких сирот, голодные... в доме пусто... и еще одна дочь есть... Может быть, вы бы и сами отдали, кабы видели... (ПН 174) – разделение знаком конца предложения -.!?...- отдельных самостоятельных частей высказывания внутри одного предложения. Создает особую интонационную и эмоциональную выразительность.

В характеризме: При ней еще находилась дочь, лет пятидесяти, вдова, с бельмом на глазу. (ДС 315) Сироты, сироты! – таял он [Лебедев], подходя. – И этот ребенок на руках ее – серота, сестра ее, дочь Любовь, и рождена в наизаконнейшем браке от новопреставленной Елены, жены моей, умершей тому назад шесть недель, в родах, по соизволению господню... да-с... вместо матери, хотя только сестра и не более как сестра... не более, не более... (Ид 202)

Святейший отец, верите ли: влюбил в себя благороднейшую из девиц, хорошего дома, с состоянием, дочь прежнего начальника своего, храброго полковника, заслуженного, имевшего Анну с мечами на шее, компрометировал девушку предложением руки, теперь она здесь, теперь она сирота, его невеста, а он, на глазах ее, к здешней обольстительнице ходит. (БрК 67) Это обновление, новая жизнь, на иных нравственных основаниях. (pbd 144) – отдельные слова и/или словосочетания дают зрительное или эмоциональное представление, складываясь в картину, внутри предложения. Знаки препинания синтаксически не оправданны.

В градации: Что скажут о нем, что подумают, как он войдет в канцелярию, какой шепот его будет преследовать целый год, десять лет, всю жизнь. (СА 43) У меня тоже есть свой ангел-хранитель! И это – она, моя дочь, подруга моих мыслей, моего сердца, князь! Она отвергла уже семь предложений, не желая расставаться со мною. (ДС 344)

_{Он [Раскольников] проснулся весь в поту, с мокрыми от поту волосами, задыхаясь, и приподнялся в ужасе.  (ПН 49)}

 – знаки препинания синтаксически оправданны, но наблюдается семантическое усиление словосочетаний, которые не обязательно являются однородными членами предложения.

В амплификации: Я промечтаю об вас целую ночь, целую неделю, весь год. (БН 109) Он [Ихменев] целовал ее руки, ноги; он торопился целовать ее, торопился наглядеться на нее, как будто еще не веря, что она опять вместе с ним, что он опять ее видит и слышит, – ее, свою дочь, свою Наташу! (УО 420) [Ихменев] Мы пойдем рука в руку, и я скажу им: это моя дорогая, это возлюбленная дочь моя, это безгрешная дочь моя, которую вы оскорбили и унизили, но которую я, я люблю и которую благословляю во веки веков!.. (УО 422)

_{Ночь была ужасная, ноябрьская, – мокрая, туманная, дождливая, снежливая, чреватая флюсами, насморками, лихорадками, жабами, горячками всех возможных родов и сортов – одним словом, всеми дарами петербургского ноября. (Дв 138)}

 [Ракитин А. Карамазову] Бросить невесту, несравненную красоту, Катерину Ивановну, богатую, дворянку и полковничью дочь, и жениться на Грушеньке, бывшей содержанке старого купчишки, развратного мужика и городского головы Самсонова. (БрК 75) – нагнетение однородных членов предложения, с расширительным повтором, т.е. с увеличением эпитетов, с уточнением свойств. Схоже с градацией.

Нашим нововведением, более уместным параметром, было объединение двух сходных отчасти фигур речи – градации и амплификации. Для языка Достоевского это оказалось точнее.

В градации и амплификации: Но миг проходит, и, может быть, назавтра же вы встретите опять тот же задумчивый и рассеянный взгляд, как и прежде, то же бледное лицо, ту же покорность и робость в движениях и даже раскаяние, даже следы какой-то мертвящей тоски и досады за минутное увлечение... (БН 105) Я посмотрел на Матрену... Это была еще бодрая, молодая старуха, но, не знаю отчего, вдруг она представилась мне с потухшим взглядом, с морщинами на лице, согбенная, дряхлая... (БН 140) Вот ждем, прошла ночь, тоже бурная, вьюжная, и тревога мне в душу запала. Отворила я окно - горит лицо, плачут очи, жжет сердце неугомонное; сама как в огне: так и хочется мне вон из светлицы, дальше, на край света, где молонья и буря родятся. (Хз 296) Она [Нелли] с волнением рассказывала о голубых небесах, о высоких горах, со снегом и льдами, которые она видела и проезжала, о горных водопадах; потом об озерах и долинах Италии, о цветах и деревьях, об сельских жителях, об их одежде и об их смуглых лицах и черных глазах; рассказывала про разные встречи и случаи, бывшие с ними. (УО 432)

В параллелизме: Бедная мадам Леотар, со слезами на глазах, в смущении начала объяснять ему все дело, сказала, что она забыла обо мне, что к ней приехала дочь, но что наказание само в себе хорошее, если продолжается недолго и что даже Жан-Жак Руссо говорит нечто подобное. (НН 216) Ермак в диком остервенении, точа булатный нож свой о шаманский камень. Мне нужно их крови, крови! Их нужно пилить, пилить, пилить!!! (БЛ 53) Вверх и вниз всходили и сходили  дворники с книжками под мышкой, хожалые и разный люд обоего пола – посетители. (ПН 75) Богатство есть, но не Ротшильдово; фамилия честная, но ничем никогда себя не ознаменовавшая; наружность приличная, но очень мало выражающая; образование порядочное, но не знаешь, на что его употребить; ум есть, но без своих идей; сердце есть, но без великодушия, и т. д., и т. д. во всех отношениях. (Ид 384) А я скажу, и уже в последний раз, что тут бесчисленно много идеи и бесконечно много нового. (Пд 71)

– «Параллелизмом называю я соответствие между одним стихом, или строкой, и другим. Когда в строке высказано суждение, а к нему добавляется или под ним в другой строке располагается еще одно, подобное или противоположное ему по смыслу либо близкое по форме грамматической конструкции, то эти строки я называю параллельными, а слова и обороты, сообразующиеся друг с другом в данных строках, называю параллельными членами.

Параллельные строки могут быть сведены к трем типам: параллели синонимические, параллели антитетические и параллели синтетические…(Роберт Лаут. 1778 г.) [9, ]

            Это определение более всего соотносится с определением  в Словаре литературоведческих терминов: (от греч. parallelos – идущий рядом) – аналогия, сходство, общность характерных черт; однородное синтаксическое построение двух и более предложений или частей их <…>.[5]

Почему так важно говорить о стиле писателя и об особенностях синтаксиса и паратаксиса? Как известно, единственно возможной для чтения книгой на каторге был «Господа нашего Иисуса Христа Новый Завет». [7] Если внимательно читать книгу, медленно, слово за словом, то открывается многое, что остается незамеченным при беглом чтении. У Достоевского была такая возможность медленного чтения, даже более того – выучивания наизусть. Поэтому евангельское слово жило в нем, звучало. Евангельский текст выстроен и организован, и в нем по своим формальным признакам различается повествовательный текст и слова Иисуса. Слова Иисуса представляют собой фигуры речи и выстроены по принципу параллелизма – древнейшей поэтической формы. (©)

 

От Луки VII: ²⁴По отшествии же посланных Иоанном, начал говорить к народу о Иоанне: чего смотреть ходили вы в пустыню? трости ли, ветром колеблемой?

 

²⁵Чего же смотреть ходили вы? человека ли, в дорогия одежды одетого? Одевающиеся пышно, и роскошно живущие находятся при дворах царских. (вопрос – ответ – внутри параллелизма)

 

²⁶Чего же смотреть ходили вы? пророка ли? Так, говорю вам, и более пророка.

 

Во всех своих предыдущих работах [8] я говорила о базовой роли священного текста – всех его уровней – в художественной литературе и в публицистике XIX века, а в творчестве Ф.М. Достоевского – особенно. При таком слиянии – современного языка и новозаветной основы, особенно того, что связано с богослужебной формой, последованием как особой формой, соотносимой со структурой и содержанием литературного произведения, говорит о создании совершенной художественной формы, что неизбежно завершает классический этап в русской литературе. После пяти романов Ф.М. Достоевского могло быть только что-то другое, новое. Началась эпоха модерна.

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Словарь языка Достоевского. Идиоглоссарий/ Российская академия наук. Ин-т рус. яз. Им.В.В.Виноградова; главный редактор чл.-корр. РАН Ю.Н.Караулов. А-В. – М. «АЗБУКОВНИК», 2008. Г-З.  – М. «АЗБУКОВНИК», 2010.

2. Шестакова Л. Л. Русская авторская лексикография: Теория, история, современность. — М.: Языки славянских культур, 2011. — 464 с. — (Studia philologica) 

3. Иванчикова Е.А. Синтаксис художественной прозы Достоевского. – М. «НАУКА», 1979.

4. Виноградов В.В. О теории художественной речи. – М. «Высшая школа», 1971. С. 155.

5. Словарь литературоведческих терминов. Редакторы-составители Л.И.Тимофеев и С.В.Тураев. – М. «Просвещение», 1974.

6. Осокина Е.А. Параллелизм: риторика или поэтика, проза или стих, особый прием или система? // lenazar.narod.ru/ СТАТЬИ.

7. Евангелие Достоевского. [В 2-х т. Т.1]: Личный экземпляр Нового Завета 1823 года издания, подаренный Ф.М. Достоевскому в Тобольске в январе 1850 года. – М. : Русскiй Мiръ, 2010. – 656 с.

8. www.lenazar.narod.ru/ Статьи/

9. Якобсон Р. Работы по поэтике. – М., 1987. С.101, 128.

 

 

ФИГУРЫ РЕЧИ . ПРИМЕРЫ

 

В параллелизме ::Старик с минуту глядел на него, как пораженный, как будто не понимая, что Азорка уже умер; потом тихо склонился к бывшему слуге и другу и прижал свое бледное лицо к его мертвой морде. Прошла минута молчанья. (УО 175)::

В параллелизме ::Да, конечно, европейский идеал, европейский взгляд и вообще европейское влияние сильно отозвалось в созданиях нашей литературы, отражается и до сих пор. Но разве мы рабски воспринимали их, разве не переживали их жизненным процессом, разве не вырабатывали своего русского взгляда на эти иноземные явления, разве не убедились, не прочувствовали самою жизнью, что общечеловечность есть, может быть, самое важнейшее и святейшее свойство нашей народности? (pbb 62) Она основывала свой социализм, свои убеждения, надежды и идеалы на нравственном чувстве человека, на духовной жажде человечества, на стремлении его к совершенству и к чистоте, а не на муравьиной необходимости. (dc 37) Вот о том: какие это люди и какие обозначились идеалы – я и отлагаю до следующего «Дневника». В сущности, эти идеалы, эти «лучшие люди» ясны и видны с первого взгляда: «лучший человек» по представлению народному – это тот, который не преклонился перед материальным соблазном, тот, который ищет неустанно работы на дело божие, любит правду и, когда надо, встает служить ей, бросая дом и семью и жертвуя жизнию. (dc 161) С тем вместе, несмотря на всю ненормальность и нелепость устройства того, что называем мы нашей великой европейской цивилизацией, тем не менее пусть силы человеческого духа пребывают здравы и невредимы, пусть общество не колеблется в вере, что оно идет к совершенству, пусть не смеет думать, что затемнился идеал прекрасного и высокого, что извращается и коверкается понятие о добре и зле, что нормальность беспрерывно сменяется условностью, что простота и естественность гибнут, подавляемые беспрерывно накопляющеюся ложью! (de 201) Вот мой идеал, восклицает он [Онегин], вот мое спасение, вот исход тоски моей, я проглядел его, а «счастье было так возможно, так близко!» (df 143):: См. также de 19 df 116.

::Как-то невольно напоминает она мне ту девушку, чахлую и хворую, на которую вы смотрите иногда с сожалением, иногда с какою-то сострадательною любовью, иногда же просто не замечаете ее, но которая вдруг, на один миг, как-то нечаянно сделается неизъяснимо, чудно прекрасною, а вы, пораженный, упоенный, невольно спрашиваете себя: какая сила заставила блистать таким огнем эти грустные, задумчивые глаза? что вызвало кровь на эти бледные, похудевшие щеки? что облило страстью эти нежные черты лица? отчего так вздымается эта грудь? что так внезапно вызвало силу, жизнь и красоту на лицо бедной девушки, заставило его заблистать такой улыбкой, оживиться таким сверкающим, искрометным смехом? Вы смотрите кругом, вы кого-то ищете, вы догадываетесь... (БН 105) Все время, как разглагольствовал Алеша, она пристально смотрела на него; но взгляд ее становился все мутнее и неподвижнее, лицо все бледнее и бледнее. (УО 206):: См. также БН 112, 113 НН 217 СС 95.

Сынок немедленно схватывает верхи, пускается в жизнь, заводит европейский костюм, заводит усы, эспаньолку, и папенька, вовсе не замечая того, что у сынка в то же самое время заводится голова, заводится опытность, заводится самостоятельность, что он, так или не так, хочет жить сам собою и в двадцать лет узнал даже на опыте более, нежели тот, живя в прадедовских обычаях, узнал во всю свою жизнь; в ужасе видя одну эспаньолку, видя, что сынок без счету загребает в родительском широком кармане, заметя наконец, что сынок немного раскольник и себе на уме, – ворчит, сердится, обвиняет и просвещенье и Запад и, главное, досадует на то, что "курицу начинают учить ее ж яйца". (pbx 20)

…вот эти-то малообразованные, но уже успевшие окультуриться люди, окультуриться хотя бы только слабо и наружно, всего только в каких-нибудь привычках своих, в голых предрассудках, в новом костюме, – вот эти-то всегда и начинают именно с того, что презирают прежнюю среду свою, свой народ и даже веру его, иногда даже до ненависти. (db 115)

Ну вот и «Зубоскал» точно так же иногда что-нибудь тоже скажет метафорой, но зато если и соврет, то есть сметафорит, то сметафорит так, что будет совершенно похоже на правду, что выйдет не хуже иной правды, – вот будет как! А впрочем, во всяком случае, будет за правду стоять, до последней капли и будет за правду стоять!  Во-вторых, «Зубоскал» будет врагом всяких личностей, даже будет преследовать личности. (pbx 8)

 

В градации и амплификации ::Но миг проходит, и, может быть, назавтра же вы встретите опять тот же задумчивый и рассеянный взгляд, как и прежде, то же бледное лицо, ту же покорность и робость в движениях и даже раскаяние, даже следы какой-то мертвящей тоски и досады за минутное увлечение... (БН 105) Я посмотрел на Матрену... Это была еще бодрая, молодая старуха, но, не знаю отчего, вдруг она представилась мне с потухшим взглядом, с морщинами на лице, согбенная, дряхлая... Не знаю отчего, мне вдруг представилось, что комната моя постарела так же, как и старуха. (БН 140) Вот ждем, прошла ночь, тоже бурная, вьюжная, и тревога мне в душу запала. Отворила я окно - горит лицо, плачут очи, жжет сердце неугомонное; сама как в огне: так и хочется мне вон из светлицы, дальше, на край света, где молонья и буря родятся. (Хз 296):: См. также ДС 343.

::[] Она с волнением рассказывала о голубых небесах, о высоких горах, со снегом и льдами, которые она видела и проезжала, о горных водопадах; потом об озерах и долинах Италии, о цветах и деревьях, об сельских жителях, об их одежде и об их смуглых лицах и черных глазах; рассказывала про разные встречи и случаи, бывшие с ними. Потом о больших городах и дворцах, о высокой церкви с куполом, который весь вдруг иллюминовался разноцветными огнями; потом об жарком, южном городе с голубыми небесами и с голубым морем... (УО 432)::

 ::Это потребность отрицания в человеке, иногда самом неотрицающем и благоговеющем, отрицания всего, самой главной святыни сердца своего, самого полного идеала своего, всей народной святыни во всей ее полноте, перед которой сейчас лишь благоговел и которая вдруг как будто стала ему невыносимым каким-то бременем. (da 35) Мы знаем, что иные самые благородные и высокие умы весьма даже часто страдали всю жизнь свою неверием в целесообразность великого назначения людей, в их доброту, в их идеалы, в божеское происхождение их и умирали в грустном разочаровании. (df 109):: См. также СС 120.

В хиазме ::[Д. Карамазов А. Карамазову] Красота! Перенести я притом не могу, что иной, высший даже сердцем человек и с умом высоким, начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским. Еще страшнее, кто уже с идеалом содомским в душе не отрицает и идеала Мадонны, и горит от него сердце его и воистину, воистину горит, как и в юные беспорочные годы. Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил. (БрК 100)::

В характеризме :: Это обновление, новая жизнь, на иных нравственных основаниях. (pbd 144) Наташа с какою-то торжественностью его слушала и вся в волнении, с пылающим лицом, раза два проговорила про себя в продолжение его речи: «Да, да, это так!» (УО 312)::