ДОКЛАД на Международной научной конференции"Памяти протоиерея Димитрия Разумовского" (к 130-летию Московской консерватории) 3-8 сентября 1996 г. // ГИМНОЛОГИЯ. Кн.1. М. 2000. С.178-187.
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ СООТНОШЕНИЯ
(на материале текстов, посвященных княгине Ольге).
Уважаемые дамы и господа! Дорогие коллеги!
Так же, как и для Вас, предметом моих
занятий являются "преданья старины глубокой" с той лишь разницей, что
Вы называетесь музыковедами, а я отношусь к когорте филологов. Но то, чем мы
занимаемся, а именно: богослужебные песнопения или литургическая поэзия, – нас
объединяет и называется гимнографией. Гимнография – это не только гимнописание,
но и весь свод богослужебных текстов, особенностью которых является единство
Слова и Музыки.
То, что мы
разъединены по своему образованию, наносит значительный ущерб изучению
гимнографии во всей полноте: нам недостает музыкальных знаний, а Вы стремитесь
вырваться из прокрустова ложа нотной грамоты. Давно пора, может быть, даже
здесь, в консерватории, создать полноценное отделение, дававшее бы
неофитам-энтузиастам весь инструментарий в изучении гимнографии и ее места в
христианской культуре.
Сфера моих
интересов – это гимнография и литература (несколько искусственное, но понятное
разделение), то есть, тексты, предназначенные для богослужения и для чтения.
Позвольте представить Вашему вниманию такие аспекты изучения древнерусских
текстов, которые долгое время оставались без внимания как филологов-медиевистов,
так и музыковедов-древников. В 1871 г. в своей работе "Древнерусские жития
святых как исторический источник" В.О.Ключевский, пытаясь разобраться в их
составе, выделял два основных элемента: литературный и исторический, – каждый
из которых выполнял свою роль в создании и развитии жанра, причем форма
господствовала над содержанием, подчиняя его своим правилам. Прообраз этой
формы В.О.Ключевский видел в кондаке и икосе, следовавших за шестой песнью
канона, чему способствовало и богослужебное (первоначально!) предназначение
"жития" (с.367). Такое "житие" имело вид краткой записи,
или памяти, о святом, где историческая фактография имела гимнографическую
форму: кондак в повествовательной форме кратко передавал основные черты
деятельности святого, икос излагал похвалу святому, начиная каждую
характеристику возгласом "Радуйся!" (с.362). Этот тип жития, по
мнению В.О.Ключевского, господствовал до XVI в.
Это
интереснейшее наблюдение осталось как бы предположением, не получившим
дальнейшей разработки как в работах самого В.О.Ключевского, так и в других
исследованиях. Да и мне эта фраза попалась на глаза уже после того, как была
проделана большая работа по структурному анализу гимнографических и
агиографических текстов. Это говорит о том, что помимо желания видеть
необходимо умение или знание, приобретенные, желательно бы, не только личным
опытом.
Объектом
исследования были выбраны стихиры на память благоверной княгини Ольги по списку
нач. XVI в. (публикация К.Никольского //Сб.ОРЯС, 1907. Т.82, N4) как возможный
самый ранний гимнографический (и не только!) текст (Макарий. История русской
церкви. - Спб., 1857. Т.1. С.70-71).
Помимо
древности сами по себе стихиры интересны с жанровой точки зрения как особый вид
литургической поэзии с мелодической организацией и несложным напевом –
церковное песнопение, вторящее какому-либо стиху одной из книг Священного
писания (Настольная книга священнослужителя. - М., 1993. Т.4. С.776-779). Это
определение соотносится и с определением Веллеша, считавшего стихиру наиболее
важной и самостоятельной разновидностью тропарей, как первоначально назывались
короткие молитвы, написанные поэтической прозой и вставляемые после каждого
стиха псалма (Wellesz E. A history of Byzantine music and hymnography. -
Oxford, 1949. P.213). Выделяя три основные группы богослужебных песнопений:
псалмодии, гимны и духовные песни, – Веллеш считает стихиры разновидностью
гимнов (A history..., p.34), особенностью которых было исполнение их как
простых силлабических песен, так и как богато украшенных, то есть, на один слог
приходилось несколько нот. Такая "свобода" формы и исполнения
обусловила синкретический характер стихир, дав возможность развитию этого
жанра. Синкретизм формы отразился и в структуре стихир. Поэтому предпочтение
при исследовании этого вида песнопений, а затем и агиографических произведений
в круге памятников, посвященных княгине Ольге, было отдано структурному
анализу, потому что при отсутствии или неясности результатов археографического,
текстологического и лингвистического анализа многое может быть объяснено с
помощью структурного анализа: при одинаковой древности текстов только на
структурном уровне декодирования решается вопрос о протооригинале – первичном
тексте, послужившем формальным прототипом для агиографических произведений.
При
применении структурно-литературного анализа к гимнографическим произведениям
выявляется сама структура произведения: трехчастная, соответствующая структуре
гимна; структурная единица – библейская или гимническая метафраза, вполне
узнаваемая и имеющая аналогии в Священном писании и Акафисте Богородице;
структурный принцип тропирования и параллелизма, общий для гимнографии и
агиографии.
Текст стихир
мог сочиняться к уже существовавшему музыкальному образцу подобна, а значит
фраза формировалась не только под влиянием смыслового целого, но и под влиянием
мелодии с ее маркированным окончанием строк, что заставляло составителя
подгонять словесно-смысловую форму фразы под мелодическую или речитативную
строку. Так структурной единицей стихиры становится некая фраза-строка,
стремящаяся приобрести завершенную с точки зрения напева и смысла форму.
Ритм песнопения и размер фразы – от точки до точки –
был определен напевом. Метр такой фразы довольно сложно высчитать, так как
количество слогов соответствовало ритмико-мелодической заданности. Можно
говорить о некоем " периоде ", равном фразе и оформленном не только
мелодически, но и содержательно. Эта фраза, являющаяся структурной единицей
стихир, повторяясь какое-то количество раз, определяла и всю композицию стихир
в целом. Фразы не просто повторялись, а находились в зависимости друг от друга
попарно. Такое соответствие фраз между собой называется параллелизмом.
При разделении текста на библейские метафразы и
вставные фразы, непосредственно актуализирующие содержание всего текста,
проясняется конструктивный принцип его построения, просматривающийся затем в
житии. В музыковедении он назван "тропированием" (Карцовник В.Г.
Hymnologica I. Тропы входных антифонов в истории западноевропейского средневекового
хорала // Музыкальная культура Средневековья. Теория. Практика. Традиция. - Л.,
1988), то есть, принципом интерполяций в литургический текст древнего
псалмодического текста с целью актуализации. Возможность применения
исследований, связанных с латинскими песнопениями, подкрепляется разысканиями
М.Ф.Мурьянова о синтезе русского, византийского и латинского начал в древнейший
период ("Золотой пояс Шимона" // Византия, южные славяне и Древняя
Русь. Западная Европа. - М., 1973. С.197).
Возможность выделения параллелизмов по смысловой
зависимости позволяет сгруппировать строки текста и выявить те, которые имеют
аналоги в Священном писании, и те, которые не зависят от библейских текстов. По
тексту видно, что "независимые" строки вставляются в песнопение так,
что основной канонический текст становится актуальным. При этом двойная задача
таких интерполяций – актуализация и конкретизация богослужения и украшение
литургического произведения – выполняется. Несмотря на дробность текста и
кажущуюся несвязанность фраз, выделяется трехчастная композиция стихир как
цельного произведения: начальное призывание-называние прославляемого, затем
перечисление-называние его достоинств и завершающее молитвенное обращение.
В стихирах библейские метафразы и оригинальные фразы
располагаются чередуясь друг с другом и образуя своеобразный диалог прошлого
(=вечного) и современного (=актуального). "Новое" поясняет и толкует
в необходимом ключе "старое", а "старое" увековечивает и
вводит в священный корпус гимнов "новое". Такой принцип взаимного толкования
текстов характерен для проповеди, относящейся по жанру к риторике, а форма,
объединяющая различные строки мелодически и ритмически, названа стихирами и
отнесена исключительно к гимнографии.
В тексте стихир библейские строки-метафразы
ориентируются на псалмодическую форму, а оригинальные строки – на образец
подобна, находясь между собой в гармоническом соответствии.
Стихиры цитируем по изданию Н.К.Никольского (Сб.ОРЯС,
т.82,N4) и по установленной рукописи Ярославского Спасо-Преображенского монастыря,
N857 (626). Первая половина XVI в. (Лукьянов, с.210)
1.
Яко солнце возсиа нам
2.
преславная памят Олги бгмдрыа1
3.
Мтре князеи русскых Хсва учнца2
4.
аггельскым3 учениемь въспитана
5.
възможе на кумиры, пачеже на диавола
6.
силою стго дха просвhщаема,
7. от тмы неразумиа всю странуh люди къ бгу привела еси.
8.
его же моли
9.
о творящих твою память.
10.
Разума дхвнаго.4
11.
имже посрамила еси в раи5 прелстившаго Евву.
12.
сего оружиемъ, сломльши.6
13.
бгосажденыи раи црквныи създа.
14.
в неи же древо животное крстъ въдружися7
15.
и трапеза8 бжиа брашна имущи
16.
источникъ не исчерпаем крове Хсвы
17. его же пивъше не тлhнна пребывши9,
18.
за вся ны молишися.10
19.
Дховно възвеселитеся
20.
русстии вси конци,
21.
память чтуще Олги бгомдрыа.
22.
молить бо ся выину къ Христу,
23.
съ чюдотворци и мученикы11
24.
и помощницу имущи стую бдцю.
25.
Избавитися от бhд и печали12,
26.
вhрою поющим тя13.
27.
и кланяющимся рацh не тлhннаго ти14 тhла.
__--------------------------------------------------------
Разночтения приводятся по рукописи Минеи
Месячной XVII в. (ОР РГБ М277 Большаков): 1 - память твоя Олга бгомдрая; 2 -
мизиница; 3 - учениемъ; 4 - В разумh дховнhмъ; 5 - врага; 6 - и сего оружие сломила еси; 7 - водрузи; 8 - трапезу;
9 - пребываеши; 10 - молишися присно; 11 - чюдотворцhма и мученикома; 12 - печалей; 13 - ю; 14 - ея.
Нумерация строк произведена по порядку для удобства
комментария и для наглядной картины равного количества строк в строфе. Строф
вcего три по девять строк в каждой. Такое строфическое изображение не случайно,
а сделано с учетом знаков препинания, смыслового целого и, главное, имеющихся в
богослужебной рукописи знаковых (в форме "солнышка") разделителей,
показывающих длину произносимой (напевно или речитативом) строки.
Учитывая принцип построения стихиры (принцип
тропирования), необходимо установить строки, относящиеся к структурной основе,
а это традиционные гимнические формулы и библейские парафразы, и строки,
актуализирущие традиционный текст. Установить библейские и гимнические
парафразы возможно, привлекая различные библейские словари, так как практически
в каждой строке есть ключевое слово, организующее всю строку. По ключевому
слову восстанавливается фраза, которая вполне узнаваема в стихирах, но не
точна, а несколько изменена, поэтому уместнее говорить о метафразах или
парафразах, что в данном случае одно и то же.
Невозможность объяснения степени изменения фразы
связана с отсутствием точного непосредственного источника: той библейской
книги, той Псалтыри, богослужебного сборника и т.д., из которых
автор-составитель мог их почерпнуть. Поэтому мы не пользуемся терминами
"цитата" и "аллюзия", которые неизбежно отсылают к
неопределяемому источнику, а предпочитаем термин "метафраза",
отражающий видимый нам результат преобразования или воспроизведения вполне
узнаваемого текста. Достаточно просто узнаваемости фразы без объяснения степени
ее изменения автором, потому что нас интересует структура произведения, а не
показатель трансформации библейского смысла в "земной" – авторской – интерпретации.
Подробный разбор текста есть в моей диссертации
"Проблемы соотношения гимнографии и агиографии на память княгини
Ольги"и постепенно будет опубликован. Сейчас важно обратить Ваше внимание
на два не сопоставляемые прежде текста: стихиры и проложное житие, которое в
рукописи так не называется, потому что значится как "память".
А.А.Шахматов относит русское проложное житие кн.Ольги
к числу древнейших памятников и возводит его к предполагаемому церковному
сказанию – "особой повести", как он ее называет (Разыскания о
древнейших русских летописных сводах. - СПб., 1908. С.116--117).
Н.И.Серебрянский считает, что проложное житие не имеет
непосредственного отношения к древней церковной повести, которое появилось уже
после утраты этого памятника, а являет собой опыт составления новой проложной
биографии св.Ольги на основе, или по образцу, юго-славянского жития
(Древнерусские княжеские жития. – Пг., 1915. С.23--24).
По списку пергаменного пролога Румянцевского музея (ОР
РГБ, N319) XIII-- нач.XIV вв. под 11 июля
значится: Вь тьж(д)е днь прhставление стые црце рушьские
Ольги прhматерь всhхь цреи рушьскихь.
Эта память состоит из двух частей. В первой Ольга, оставльши елиньскую злую
прелесть отчю... и вьземши Еленину мудрост и мужьскую крепость, прославляется
путем уподобления во всем св.Елене (эпизод с крестом, к примеру). Вторая часть
представляет собой похвалу, начинающуюся так:
И
словеса же кь похвалению.
Сии блаженаа Олга. иже оставльши елиньскую
злую прелесть отчю. паче же диаволю1 и вьземши Еленину мудрость и
мужьскую крепость2. иде вь Костандинь град. оттуду сподоби се
святаго крьщения от патриарха и приемши от него крсть приде вь свою землю3
иже ныне стоить вь Киеве вь святеи Софии. вь олтари на десной стране. имее
писмена: "обновисе вь рушьстеи земли крсть. от Олгы блговерные кнегине.
матере Святославле." По всему подбещуюсе святеи Елене4. яко же
бо она шьдши вь Ерслмь обрете честныи крсть Господень. такожде и сии нова Елени
створи. тако име прие вь святемь крьщени. никто доволен извещати ю. и словеса
же кь похвалению.
1. Еже н(ы)нh сияеть яко с(о)лнце5
2. нь с(о)лнце многащи ськрываетъ свhт свои.
3. облакомь заступающимь и.
4. ли рещи яко луна ово егда растеть
5. ово егда же охудhваеть6.
6.нь ли приложити те кь лику звhздному.
7. нь и вь тhхь погани
чтуть яко Б(ог)а.
8. от тебе израстоше кнезы н(а)ши.7
9. поганыхь шетание побhждаеи.8
10.и паче научhють како кланhтисе и чьсти.
11.вь троици единого Б(о)га.9
12.его же м(о)лещи не прhстаи10
13.о чтущь д(е)нь прhставления твоего.
14.тhхъ м(о)л(и)твами
Х(ри)с(т)е сп(а)си д(у)ше н(а)ше.
-----------------------------------------------------------------
1
-- "оческое зловhрие възненавидhла еси",
"възможе на кумиры, пачеже на диавола" (Стихиры и канон: п.6); 2 --
"Тhломъ жена сущи, мужьску мдрсть имhющи" (Похвала мниха Иакова); 3 -- "и приимши стое крщнье,
възвратися в земьлю Рускую" (Похв.мн.Иакова); 4 -- "Рускую кнгню,
нареченую въ стмъ крщньи Елена" (Похв.мн.Иакова); 5 -- "Тогда
праведници просвhтятся яко слнце" (Мф.XIII,43) (См. с.34 дисс.);
6-"въсиаетъ вь дни его правда. и множество мира дондеже отимет ся
луна" (Пс.LXXI, 5,7); 7-"мтре князеи русскых хсва учнца"
(Стихиры), "Радуйся, древо свhтлоплодовитое, отъ
негоже питаются вернии" (АБ, 7); 8 --"миръ неподвижим князем испроси,
и на поганыа побhду" (Канон, п.6, 3), "Радуйся, тлителя
смыслов упраждняющая" (АБ, 10), "Радуйся, идольскую лесть
обличившая" (АБ, 6); 9 --"Радуйся, троицы таинники просвhщающая" (АБ, 5); 10 -- "Его же моли о творящих твою
память", "млтву о насъ къ бгу створи, чстно творящих твою памят"
(Стихиры, канон, п.9).
Некоторая невнятность текста объясняется его
лаконичностью и фразовой значимостью, как и в гимнографическом тексте.
Отличительными чертами можно назвать приблизительную "цитацию"
гимнических фраз (то есть, парафраз или метафразирование), и отсутствие
композиционной стройности. Принцип параллелизма улавливается, но выдерживается
не всегда. 1) и 2-3) -- объединены по принципу противопоставления, 2--3) и
4--5) -- сравнения, 6) и 7) -- пояснительно-противительный принцип объединения
или утверждение через отрицание; 8) и 9) -- нарушена связь.
Далее все строки связаны последовательно и напоминают
молитвенный речитатив.
В целом, похвала по форме ближе к молитве, нежели к
гимну (статические фразы-обращения), поэтому регулярная ритмическая организация
отсутствует. Общее впечатление от текста таково, что это - пересказ своими
словами гимнических формул. Сходство со стихами богослужебных гимнов
просматривается довольно отчетливо. Так 4), 6), 9) -- соотносятся со стихами
Псалтыри (см. выше), 1), 7), 8), 12), 13), 14) -- со стихами стихир. Сопоставим
этот текст может быть, по-видимому, с кондаком 4-го гласа, подобным "явися
днесь", стоящим после 6-ой песни канона:
въспоим днес благодетеля всех Бога
прославльшаго в Руси Олгу богомудрую
молитвами ея подаи же грехов
оставление...,
или с седальном, подобным на "гробь
твои" после 3-ей песни:
крилома б(о)горазумия вперивши свои умъ
възлетела еси превыше видимыа твари,
взыскавши Бога и творьца всяческым...
Структурный и содержательный анализ показал, что
краткое проложное житие составлено по принципу богослужебных текстов и состоит
из гимнических метафраз, чередующихся с небольшим количеством фактографического
материала. Лучше это выражено во второй части жития, называемой "словеса к
похвалению", но и в первой части проявляется связь с гимнографией: от
использования гимнических формул для описания "конкретного" до
развертывания метафраз, что соответствует гомилии.
Таким образом, состав самого древнего произведения
определяется гимническими метафразами, большей частью имеющими аналогии в
Акафисте Богородице.
Очень интересно "Житие святой
Ольги" в Степенной книге царского родословия (ПСРЛ. - СПб., 1904. Т.21,
ч.1.), где жанровое определение вынесено в название. Весь текст пронизан
гимническими и библейскими метафразами, организующими остальной материал;
периодически текст жития включает в себя целые куски из канона и стихир на
память княгини Ольги, а также из Акафиста Богородице, псалмов, библейских книг
(встреча Соломона с царицей Савской - л.46об.) и, возможно, проповедей.
Использование драматургических элементов: реплик, диалогов, обращений,
риторических вопросов, – связано с акцентированием проповеднического характера
жития (как большой гомилии). Некоторые приемы развертывания гимнических
метафраз и использование их для описания конкреттных действий – также признаки
гомилии.
Вот как описывается крещение Ольги: "И
тако совлечеся всея грhховныя одежды, отложьши ветхаго человhка и дhла поганьская, и облечеся въ новаго Адама, еже есть во
Христа, и тако просвhщена бывши...", – что предсавляет собой перифраз
стихир, или – благословение Ольги патриархом: "Благословенна ты въ женахъ
Рускихъ (Лк., 49), понеже тьму прелести временнаго свhта сего остави, а свhтъ живота вечнаго
возлюби", – представляющее собой развертывание начального тезиса.
Внутри текста все фразы, в том числе, и
продолжительные, организованы по принципу параллелизма, находясь в смысловом,
синтаксическом и ритмическом соответствии: вопрос – ответ, теза – антитеза или
развертывание ее. В общей структуре действует принцип тропирования, то есть
актуализации канонического текста.
Два пласта – библейский и исторический, –
переплетаясь, в содержательном плане повторяют все темы из канона. Аналогии с
каноном выстраиваются несколько раз, как по всему тексту жития, так и внутри
отдельной его части.
Завершается житие
"Похвалой", в которой используется принцип построения
акафистного икоса с тринадцатью хайретизмами – славословиями-приветствиями
(л.72об.--74об.), и "Похвальным словом", где добавляются новые
достоинства княгини.
Количество аналогий со стихирами и каноном
увеличивается к концу второго похвального слова, что говорит о традиционном
построении произведения со славословием в конце.
Две похвалы в конце жития "соответствуют"
двум последним песням канона - 8-й и 9-й, хвалебным по своему содержанию.
Сама постановка вопроса соотнесения жития и службы
вполне уместна и очень интересна, так как указывает на непривычную для нас
тенденцию формирования текстов жития.
В подтверждение правомерности такого соотнесения можно
привести работу А.Наумова (A.E.Naumow. Biblia w strukturze artystycznej utworow
cerkiewnoslwianskich. - Krakow, 1983), где службой называется не только
ежедневный богослужебный ритуал,
но
и гимнографическая композиция – "следование" – особое построение и
состав текста богослужения (с.53), то есть выделяется понимание службы как
формы. И эта особая гимнографическая форма используется для "Жития святой
Ольги" в Степенной книге.
При суммировании итогов исследований можно сделать
вывод о том, что богослужебный текст является прототипом литературных
произведений об Ольге. Житие как форма наследует и развивает гимнографические
принципы построения текста и тот лексический и синтаксический материал, из
которого выстроены и стихиры, и канон, и память, и похвала, и житие. Не
случайно самые ранние агиографические произведения не носят название
"жития", а "память" и "похвала", то есть,
некоторые промежуточные формы между гимнографией и агиобиографией, что теперь
можно обозначить как "эвхография".
Итак, проделанная работа показала, что введение
гимнографии в круг литературных памятников дает интересные результаты; что без
богослужебных текстов не может быть полного представления об агиографии; что
отношение к гимнографическим произведениям как к литературным совершенно
оправданно.